– Как бы не была хороша подделка, – Скуиллер на мгновение прикрыл глаза и крепко прижал к себе льнущую девушку, вдохнув запах ее волос. – Она не заменит оригинала. Пожалуй, я откажусь от этого заманчивого предложения.

Он отступил, и в то же мгновение обнаженная Аврора исчезла, сгинула, словно дым.

– Интересный ты парень, Скуиллер Батч. Вот уж не думал, что с тобой будут какие-то проблемы, – задумчиво проговорил незнакомец. – Но что-то мне подсказывает, свое решение ты еще изменишь. В конце концов, есть в мире вещи более ценные и приятные, чем секс. Как надумаешь, дай знать.

В лучших традициях жанра мужчина в черном не исчез – просто вышел из старой аудитории, как самый обычный человек. Но обычным он не был, оставив после себя в помещении холод и четкую, почти физически ощутимую ауру своего присутствия.

А Скуиллер Батч, почувствовав что-то в кармане брюк, машинально вытащил этот маленький предмет и не поверил своим глазам. Это была отливающая платиновым блеском банковская карта с его инициалами на обороте.

– В жизни не пробовал ничего вкуснее, чем ваш клэм-чаудер, дорогая фру Франсон! Какое-то необычное молоко в составе, если я не ошибаюсь?

– Это козье молоко и я добавляю в него немного тертого сыру. Ах, вы верно шутите, мистер Брадшо! – польщено зарделась приемная мать. – Мы, люди из глубинки, слишком доверчивы и простодушны и все принимаем за чистую монету.

Вот с этим бы Аврора поспорила, но место и время, разумеется, были не те. Сегодня вечерний ужин проходил в особенно торжественной атмосфере – в Гарвен-Гроув только что прибыл новый шериф, и Франсоны не преминули зазвать его к себе в гости, дабы установить с новым начальником Азриэля теплые дружеские отношения.

– Признаться, я не ожидал в Гарвен-Гроув такого теплого приема, – широко улыбаясь, проговорил новоиспеченный шериф. – К чужакам обычно относятся настороженно… Ну, вы знаете…

– Смею уверить вас, мистер Брадшо, люди здесь просто замечательные, их гостеприимству и радушию можно только позавидовать, – тут же вставил Гэбриел Франсон, которого Бригита тоже пригласила на ужин.

Он сидел рядом с Авророй, обаятельно улыбаясь и поддерживая дружеский разговор, но она боялась не то, что смотреть в его сторону, а даже дышать рядом с ним. Впрочем, он на нее никакого внимания не обращал, будучи в этот вечер прямо-таки душой компании.

Рори бы ушла, сказавшись, что плохо себя чувствует, но это был новый шериф. С виду добродушный увалень, простодушно нахваливающий стряпню приемной матери, но вдруг это всего лишь маска, которая скрывает ясный холодный ум, подмечающий все детали? Никола Брадшо в самом начале ужина сказал, что знает о пропаже сына Франсонов и сделает все возможное, дабы его отыскать. Так что никаких подозрений у него возникнуть не должно.

Увалень – увальнем, но когда Брадшо стал расспрашивать приемного отца про то, как давно и за что в городе выносили смертный приговор и как вообще обстоит законодательство города в этом плане, Аврора подавилась куском моллюска из супа, который резиновым комком застрял где-то в горле.

Она помнила, кому хотели вынести смертный приговор. Помнила слишком хорошо.

Взгляд Гэбриела – и моллюск оказался проглочен так мягко, что Рори, серьезно вознамерившаяся задыхаться, хрипеть и в панике махать руками, опустила голову, вдохнув спокойно и легко. Брадшо и Франсоны, занятые очень милым разговором об электрическом стуле, даже не обратили внимания.

А дальше произошло то, чего она не ожидала, и что шокировало Аврору до глубины души. Будто бы в успокаивающем и поддерживающем жесте Гэбриел прикоснулся к ее колену под столом. Прикоснулся – и руки не убрал, отчего у нее перед глазами поплыли аляпистые круги.