– Боже, весёлая же у вас с Лизой компания, я скажу. А с тобой-то что случилось? – усмехнувшись, спросил Женя. – Тоже гуляешь по стройкам и ищешь приключений на одно довольно мягкое место?

Я удивлённо посмотрела на него:

– Я не понимаю. О чём ты говоришь?

– Не о чём, а о ком. И если уж быть ещё точнее, то я говорю о твоей подруге, – хмуро пояснил он.

– Ты хочешь сказать, что Лиза гуляла по стройкам? – не веря собственным ушам, спросила друга. – Но что она там делала?

– Вот этого я так и не понял, – он развёл руками. – Можешь спросить у неё сама, потому что сколько бы я её ни спрашивал, а нормального чёткого ответа так и не услышал.

Я оглянулась. Увидев, как Лиза задумчиво переходит дорогу, бесцельно смотря куда-то в пространство, приветливо помахала ей рукой.

Неожиданно моё внимание привлёк чёрный автомобиль с затемнённым стёклами, резко свернувший на центральную дорогу, по которой шла подруга.

Всё произошло за долю секунды. Мой предупреждающий крик смешался с сильным ударом человеческого тела о лобовое стекло. Затем в помутневшем от ужаса сознании слабо различался визгливый шум колёс быстро удаляющейся машины. После этого всё было как в тумане.

Со слезами на глазах я подбежала к лежавшей на обочине Лизе. Всё её лицо было в крови. Растерявшись на секунду, подняла голову вверх в поисках помощи и увидела перед собой Женю, вызывающего скорую.

– Умоляю, – сквозь слёзы прошептала, глядя на неподвижную Лизу, – не умирай. Ты должна, слышишь, должна жить!

***

В беспомощном ожидании, сидя в длинном коридоре у дверей в палату, куда была доставлена Лиза, я тихо плакала на плече Жени.

– Ну-ну, тише, – успокаивающе говорил он, обнимая меня за плечи, – всё будет хорошо. Не расстраивайся так, мы же ещё толком ничего не знаем.

Сквозь рыдание, часто прерываемое безудержными всхлипами, я едва смогла проговорить:

– Врачи вбежали в палату около часа назад, и до сих пор... до сих пор никто оттуда так и не вышел.

– Но это же ещё совсем не повод впадать в отчаяние, – уверенным тоном произнёс он.

Успокаивающе гладя меня по волосам, он первым увидел группу выходящих из палаты людей.

– Как она? – быстро подойдя к врачу, осведомился друг.

– Она... она жива? – еле выговаривая слова, тихо спросила я.

Устало выдохнув, на лице доктора всё же появилось некое подобие ободряющей улыбки:

– Считайте, что Елизавета Шефер родилась в рубашке. Можете ей потом так и передать.

Облегчённо вздохнув, прикрыв глаза ладонью.

– Слава Богу, – тихо прошептала в тишине коридора и с надеждой обратилась к врачу: – Значит, мы можем её навестить?

– Хоть никаких опасных для жизни повреждений я и не обнаружил, но состояние пострадавшей далеко непростое. Она в сознании. Но... У неё небольшое сотрясение мозга, множество ушибов головы, в том числе и огромная рана на лбу, которую пришлось срочно зашить, – он громко вздохнул, – так же перелом одного ребра с правой стороны, но что сейчас главное – это то, что в самое ближайшее время ей срочно требуется провести операцию на ноге, – увидев на моём лице расширенные от испуга глаза, мужчина сразу же принялся объяснять: – Успокойтесь, в этом нет ничего страшно. Эта несложная операция. При падении была вывихнута коленная чашечка правой ноги. Требуется лишь выкачать лишнюю жидкость и вправить сустав обратно, но если срочно не вмешаться, это может быстро перейти в обширную плотную гематому, а затем и к дальнейшим ухудшениям, вплоть до пожизненной хромоты… а то и хуже.

– Так в чём же проблема? – хмурясь, спросил Женя. – Почему она до сих пор не в операционной?