— Приехали, Кноп, — отрываю ребенка от складывания виртуальной мозаики.

— Уже? — потягивается в кресле, а потом зевает.

Такими темпами до игровой мы не дотянем, отрубится прямо в офисе, а потом весь вечер будет скакать неугомонным козликом. Нужно срочно ее чем-то увлечь.

Поднимаемся в пустом лифте на наш этаж, проходим по звенящему тишиной коридору. Тут редко так бывает, даже в выходной, обычно пара тройка дежурных менеджеров сидит по кабинетам, а обслуживающий точки персонал снует туда-сюда с оборудованием. Но сегодня по-настоящему тихо.

Везде, кроме импровизированной приемной. Ещё на подходе я слышу странный треск и завывания. И тут даже интуицией обладать ни к чему, чтобы понимать, кто это. Я только надеюсь, что она не вызывает дьявола прямо за своим рабочим столом.

Быстрым шагом вхожу в приемную и застаю ошеломляющую картинку: Ведьма размахивает над головой кипой бумажек, быстро перебирая ногами и крутя бедрами. Она… танцует? Судя по вылетающим из ее рта нечленораздельным звукам, она ещё и силится подпевать. Полный ахтунг.

Глаза сразу цепляются за комичный видок сотрудницы: на ней дутые ярко-розовые штаны и облегающая водолазка под горло в тон. Светлые волосы распущены и, то и дело, подпрыгивают в такт движениям, цепляясь за огромные наушники на голове. Ведьма-меломанка!

— Пап, у вас ту вечеринка? — дёргает за руку дочь, выводя из транса.

— Да, похоже, тараканы в голове устроили настоящую дискотеку…

— Какие тараканы? — Кнопка в испуге округляет глаза, переводя на меня взгляд.

— Это я шучу так. Просто тетя развлекается.

Именно в этот момент "тетя" поворачивается, сделав очередной крутой поворот бедрами, и застывает. Да, увидеть свидетелей ее шаманских танцев она явно не ожидала!

Быстро стягивает наушники с головы и тупит взгляд.

— Здравствуйте, Артур Дмитриевич, — кротко здоровается и летит к своему рабочему столу.

Значит, ещё вчера Дьявол и рабовладелец, а сегодня Артур Дмитриевич? Как нежеланные поцелуи действуют на нечисть, оказывается. Знал бы раньше…

— Что Вы здесь делаете, Скворцова?

— Танцую, — пищит она из-за своего стола. — А! В смысле, добиваю документы. Осталось немного, сегодня все закончу и…

Это "и" повисает в воздухе каким-то серпом, задевает острым концом виски́, утяжеляет руки, тянет что-то в груди. Неприятное ощущение. Хотя лучшая новость за сегодня!

Коротко киваю и делаю шаг к кабинету.

— Ты похожа на мою куклу, — разносится где-то из-под стола.

Черт, Полина! Подхожу ближе, нависаю над двумя девицами.

— Эм, спасибо, — улыбается Ведьма моему ребенку. — Тебе нравится?

— Ага, обожаю розовый! На мне тоже розовое платье, только колготки красные, папа розовые постирал! — выдает всю подноготную сверхкоммуникабельное чадо. — Пап, раздень меня, я покажу!

Скворцова поднимает свои странные глаза на меня, на каре-зеленом дне плещется неприкрытое удивление. Присаживаюсь рядом с Полиной и тяну вниз язычок молнии на ее куртке.

— И шапку! — поднимает подбородок, чтобы мне было легче развязать ее.

Стягиваю куртку, шапку, манишку, и дочь остаётся в платье, заправленном в зимние штаны. Беспощадная зимняя мода.

— Какое красивое у тебя платье! — тут же подхватывает Скворцова, выдавая все это милейшим голосом.

Я закатываю глаза, раздражаясь от этого. Только тот, у кого нет детей, разговаривает с ними таким тоном, и дети этого терпеть не могут. Точно не моя Кнопка.

— Ага, — точно мне в противовес, говорит Полина и улыбается во весь рот новой знакомой.

А ещё говорят, что дети все чувствуют. И как после этого отпускать ее во взрослый мир, когда любая ведьма на пути способна ее обмануть и заманить в свой пряничный домик?