– Уже в дороге. Звонили перед тобой, – бессовестно лгу я.

– Хорошо, – одобряет мама. Выдерживает небольшую паузу и выдыхает уже тише: – Мне пора. Сладких снов, ангел.

Отключается, прежде чем я успеваю ответить. Я пару секунд бесцельно смотрю на телефон. А потом… Знаю, что не следует, и все же зачем-то проверяю сообщения. Будто я могла что-то пропустить! Нет, все чисто. Ни одного нового.

Вот и прекрасно! Никаких больше штрафных. И вообще ничего я ему не должна.

Включаю первый подвернувшийся сериал. С некоторым колебанием смотрю на балконную дверь. В комнате душновато. Мама пока не разрешает включать кондиционер. Но на проветривание ведь ограничений не было. Уже практически конец мая. Впущу вечернюю прохладу и прикрою.

Так решаю и так делаю.

Только вот едва забираюсь под одеяло, меня тут же начинает клонить в сон. И я не могу ему сопротивляться. Понимаю, что стоит подняться и закрыть балконную дверь, но и на это у меня нет сил.

Не знаю, сколько времени нахожусь в отключке. Пробуждаюсь от прикосновения. Прохладные шероховатые пальцы медленно и практически невесомо мажут меня по щеке, подбородку… Подбираются к губам.

«Просыпайся уже, Центурион… Все веселье проспишь…», – всплывает у меня в голове до того, как сознание окончательно проясняется.

Вздрагивая, покрываюсь мурашками. И, окончательно выдавая себя, шумно хватаю губами воздух. Пальцы замирают там же.

– Только не ори, – шепчет Кирилл где-то совсем рядом. Ощущаю его тепло. Вдыхаю запах. –  Не ори, слышишь?

Ну, уж нет!

Именно это я и делаю – втягиваю в легкие побольше воздуха и кричу.

6. 6

Для тебя так важно получить свое! Быть первым! Настолько?!

© Варвара Любомирова

Кричу, но недолго. На самой высокой ноте Кир зажимает мне рот ладонью и придавливает мою голову к подушке. Я резко распахиваю глаза и со страхом наблюдаю за тем, как лицо парня медленно, но неумолимо приближается к моему лицу.

Чего я боюсь? До конца не понимаю. Знаю, что физически Бойко меня не обидит. Но есть во всем этом что-то опаснее и страшнее физической боли… Сердце раздувается и принимается безумно громыхать о грудную клетку. Отдается этот стук во всех уголках тела. А особенно шумно становится в голове.

Кирилл бегло проходится языком по своей верхней губе, наклоняется и выразительно тянет носом воздух рядом с моей шеей. Дернувшись, я упираюсь в его грудь ладонями. Уже это прикосновение опаляет и запускает под кожу иголки. Но я ведь помню, что если прикоснется губами, будет еще хуже.

Я не должна поддаваться!

Что ему надо вообще?!

Способность думать и анализировать ситуацию отключается, когда Бойко резко накрывает мое тело своим. Все мысли из головы вылетают. Вакуум.

Между нами, конечно, находится одеяло… Однако ни черта оно не защищает! Чувствую его так, словно голая лежу.

Твердый. Тяжелый. Горячий.

Голова кружится, и к горлу подкатывает странный ком. Не тошнота, нет. Что-то такое трескучее и щекотное. Именно оно пугает меня до чертиков.

Толкаю Кира в грудь. Колочу, вкладывая все силы. Ощущение, что в каменную стену долблюсь. Кисти обжигает еще и болью. Но добиться удается лишь того, что Бойко вскидывает голову и снова смотрит мне в глаза.

– Не взрывай меня, – выдыхает предупреждающе.

Сколько раз я слышала это раньше?! Не счесть!

Мычу что-то в ответ – громко и сердито. Только толку – разобрать невозможно.

– Уберу руку, но если будешь орать, снова заткну рот, – выдает Кирилл ультимативно.

Как же мне хочется закричать! Просто ему назло. Только понимаю ведь, что ничего этим не добьюсь.

– Какого черта?! Чего тебе надо? – сычу ядовито.