— О! — заметил меня Влад Шептицкий. Чей сынок украл мою сестренку. — Максим! Мы вас уже заждались! Меня жена весь вечер пилит вопросом: почему я не нанял охрану?! А я ей отвечаю: у нас на свадьбе будет начальник оперотдела, кто защитит нас лучше?!  

— Владлен Николаевич, поздравляю вас. 

Мы пожали руки. Я тут же упустил из виду Ульяну. Она куда-то подевалась. Неужто обиделась, что не уделил ей внимания? 

— Как служба, вы все еще капитан? — хлопал он меня по плечу. Семья Шептицких на слуху. С ними никто не хочет быть в контрах. Тем более что теперь Влад шел в депутаты. А это дело серьезное, на войне все средства хороши. С таким человеком лучше дружить. — Вам давно уже пора на повышение, Максим. Зачем вам эта грязная работа — вам бы наверх, куда-то в штаб. А преступников ловить оставьте тем, кто хочет быть героем... Да и финансовое положение улучшить не мешало бы. А там и семья глядишь появится, — заставлял он меня краснеть и чувствовать себя неловко. Разговоры о семье меня всегда высаживали, словно что-то дикое. — А жену и детишек содержать сейчас ой как недешево, — говорил мне свекр Ульяны. Серьезно нахмурив брови.  

Хотя я знал — он просто болтает. Подбивает ко мне колышки. Он со всеми это делает. Мутный тип. Ему выгодно держать под колпаком кого-то в полиции. И чем выше должность "друга", тем выгоднее. Но я к таким вещам не стремился. Пока не спешил.  

Я вообще сюда пришел с одной-единственной целью — станцевать с ней танец. Последний перед брачной ночью. 

— Извините, я отлучусь ненадолго, — кивнул я Шептицкому.  

И пробежался взглядом по толпе. Искал невесту. Большое белое платье со стразами. Красиво уложенные темные волосы под фатой. И черные глаза. Пронзительные, яркие, порой жестокие и непонятные мне. Я представлял их в тяжелые моменты и мог узнать среди тысяч других. Узнал бы Улю по глазам, легко. Достаточно взгляда. 

Но где же она сейчас? Пропала со свадьбы — собственной свадьбы? 

Я вышел из здания, прямо под аркой из гелиевых шариков в честь молодоженов. И увидел ее одну, на улице. Стоящую на летней площадке — она смотрела на луну. О чем-то думала.  

— Замерзла? — спросил я, сняв с себя пиджак.  

Набросил на ее хрупкие плечи и как бы укутал сестру в свою одежду. Чтобы было поуютней. Не хватало еще заболеть в такой день. 

— Теплый... — сказала она тихо.  

Повернулась ко мне лицом. И в свете полнолуния блеснула слезинкой. На щеках были четкие дорожки от воды.  

— Ты плачешь? 

— Да нет, — отмахивалась она. Будто я не вижу. — С чего ты взял? 

— Не делай из меня слепого. Если ты плачешь, то я это вижу. Почему ты плачешь? 

— Да так... — пожала она плечами. 

Но меня такой ответ не устроил. 

— Тебя кто-то обидел? 

— Нет. 

— Точно? — заглядывал я в эти черные глаза. Как пара бездонных колодцев, в них так просто утонуть...  

— Да, — ответила Уля, вытирая нос ладонью.  

Она шмыгала. Значит, плакала. А у слез всегда есть причина. 

— Что тогда случилось? 

— Что случилось? — повторила она вопрос и грустно улыбнулась. — Случилось то, что я невеста. А невестам положено плакать в день своей свадьбы... Не обращай внимания. Просто стресс, не более того. Это нормально. 

— Что ж... — выдохнул я, прижав ее к себе. Как было раньше. — Надеюсь, ты будешь счастлива в браке. 

Она просто хмыкнула.  

— Я тоже. 

— Хм... — Я перестал ее сжимать и как следует окинул взглядом эту девушку. Такую славную невесту. — Все никак не могу поверить, что ты уже не та Ульяна Фомина, которую я знал все эти годы. Теперь ты Ульяна Шептицкая. Звучит дико. Но красиво. Теперь ты тоже входишь в этот клан. Забавно.