- Су-ука-а… Марыська, скажи, что шутишь. Да блядь! Я же так и знал! Рыська, сейчас же скажи, что пошутила, твою ж… - и я отключилась, потому что все уже сказала, а он на нервах мог наговорить еще кучу всего, о чем жалел бы потом.

Я не обиделась… действительно некрасиво получилось - прощаться по телефону крайний моветон. И дальше жизнью Сани не интересовалась, потому что почти в точности знала, что там и как. Нормально там все. Девочка, которая смотрит в рот, как минимум. Максимум – хорошая девочка, я желала ему только хорошей.

А вот будет ли когда-нибудь у меня мужчина – большой вопрос, потому что, если жизнь чему и научила, так это насторожено относиться к широким спинам, штанам в доме, гарантам, защитникам и самой идее еще раз довериться кому бы то ни было.

Я вообще не знала идеальных примеров, не довелось... даже у Ксюшиного Алексея в анамнезе была нехилая история кобелизма. Правда потом он стал замечательным мужем, но неземная любовь ли тому причиной? Или нагулялся уже так, что из ушей лезло? А может и всё вместе, и не мое это дело. Но и в нем тоже я какое-то время по инерции выискивала недостатки и находила вот прямо здесь и сейчас – четвертый ребенок у Ксюхи.

- Ксюш, я даже не знаю, что сказать, – выдохнула я, когда узнала об очередной ее беременности: - Гормоны тебе нельзя, спираль не сработала, резина горит в процессе… - попыталась я сгладить шуткой... - может стоит потом перевязать трубы?

- Тогда они поменяют стратегию и тактику, и парадным строем, повзводно и поротно пойдут в обход – мимо труб. Или сложным обходным и отвлекающим маневром, или в психическую атаку, но внедрятся все равно на фиг! Мне это в красках было расписано. Ржали так, что Димку испугали… он спал, – поддержала меня она, - себе пускай и вяжет… трубы свои. Или что там у них - каналы и протоки? Да он сам предложил.

- Ты правда… серьезно сейчас? – изумилась я.

- Если я не передумаю. Операция обратима, - хмыкнула подруга.

- Как же правильно ты выбрала Лешку! – вырвалось тогда буквально из души. В моих глазах Ксюшин мужчина мгновенно взлетел на пьедестал и подозреваю – останется там уже навсегда. Им такое решение дается гораздо труднее, чем нам. Там куча комплексов по поводу своей состоятельности, в том числе, как самца-производителя. А Лешка пошел на это с шутками-прибаутками, будто играючи.

- А где там был выбор? - повеселела она, - кто бы мне его дал? Да я не жалею и не расстраиваюсь, Мариш! Думаешь – жаловаться тебе звоню? Я и сама хочу дочку. Три на три – внутрисемейный паритет получится. А то я уже собаку хотела или сиамца – девочку, само собой... Леша анекдот рассказал – хочешь?

- Ну?

- После рождения девятого ребенка отец и мать спали, не выключая света и под присмотром старших детей, - фыркнула она.

- Да уж! – весело фыркнула я в ответ.

Судя по тому, что говорила она с улыбкой, все так и было – четвертая лялька им только за счастье. Кажется, Лешке и десяток был бы в радость – все малыши здоровенькие и спокойные, а достойно обеспечить семью финансово для него вообще не проблема. И возится он с ними с удовольствием, уж я-то знаю и вижу разницу - когда ребенок любим и каждая его улыбка бесценна, а когда все равно - есть он или нет его. Меня отец, казалось, вообще не замечал.

До недавних пор мне противопоказано было наблюдать Ксюшино счастье и я старалась ограничить наше общение телефоном. Не по причине зависти, а чтобы легче было «не думать» об убитом своем. Сейчас же я безо всяких задних могла разделить его и поделиться своим с Бобровой и обоими Турчаками. А больше и не с кем.