- Зря вы так, - не согласился доктор, - это что угодно, но не трусость. И взрослые переживают психологические травмы труднее, чем дети. Дни, месяцы… сколько? Затянувшейся психотравме почти всегда сопутствует грубое вмешательство в эмоциональное состояние личности. Новое психологическое поведение даже не редкость – оно почти норма. Пассивность бывает сменяется агрессией - человек борется с чувством… не важно - вы вот не хотели жалости к себе. Многое зависит от душевных и физических качеств, не стоит винить себя еще и за это.

- Я не винил, просто впрягся… чтобы не лезли с расспросами и сочувствием. Так было проще и легче, еще и телки дают. Раньше – хрен, а когда наплевательски и через губу к ним – пожалуйста. Так что в нашей тройке я был в амплуа пофигиста, а когда и шута - было особо херово, и я откровенно бузил. В лидеры не лез, на авторитет не претендовал, а вот наблюдать любил и до сих пор люблю. И тут – такое с Вадькой. Вот где девиантное поведение – человек с открытыми глазами идет «под поезд» - сознательно, добровольно. И невменяемо в то же время. И смотреть на это было… как бы объяснить? Болезненно любопытно, наверное - будто ты сам под гипнозом. Потому что выглядело нереально странно. Там феномен посильнее, чем ваши стигматы. В том смысле… - тормознул Влад.

- Я понимаю, кажется… да – понимаю. Даже сумасшествие бывает странно завораживает – будто открывается иной мир.

- Походу Вадим был где-то на подходе… В общем, вначале я пытался как-то намекать, наводить на мысль, что ему элементарно имеют мозги – грамотно, умеючи. Используют, разводят, уводят из семьи, как тупого бычка. Что обидно – я же его знал! Высказать прямо, наорать нельзя – будет только хуже, только круче закусит, еще и врагом потом станешь. Я же не авторитет, а так – пиздобол, сам херню порол по поводу семейных ценностей, находясь в образе. А он признанный лидер и всегда прав.

- Вы не хотели изменить свой стиль поведения? Не устали играть?

- Я больше не играл, док, я так жил. К сожалению.

- А с женой?

- В смысле – с женой? Я же ничего не делал специально, не притворялся, даже не думал уже об этом… Хотя да, вы правы – рядом с Мариной и при ней шутом я не был, скорее гусаром, - кивнул задумчиво Влад.

- С Вадимом отношения прерваны? Друзей у вас больше нет?

- Он сейчас не лучше меня, каждый хлебает свое. Работаем.

- А третий ваш друг?

- А Витька поглотили, как личность – мяукнуть не смеет. Тихая деградация в подкаблучника. А может там так и нужно – семья, дети… или с Валентиной его - только так, но факт то, что он боится жену, реально. Я даже провел эксперимент, грязный надо признать… сейчас не рискнул бы повторить. Зато выяснил, что да – боится до усеру. А в итоге из нас троих только он и в шоколаде. Боброва скоро поглотит и контору. И будет права - мы с Вадимом слегка не в себе, хотя и ломим за десятерых, а она адекватна, деловита и грамотна. Стерва и дрянь баба! Это не склочный треп, док – говорил ей в глаза. И у Вадьки, и у нас с Мариной мог быть шанс, но бракоразводные процессы вела она. Все взяла на себя, только поиздеваться надо мной оставила Маришке. Но та на нервах, а Валентина… она все делала с холодной головой, по договору, мимо друзей и привязанностей. Да какие друзья?! Я никогда и не питал иллюзий… - получалось печально, гадство. Влад вспомнил грустного Пьеро и даже улыбнулся – дожился. Мдя...

- Можно еще такой вопрос, - шевельнулся врач, - вы делились… рассказывали Марине о трудном периоде после смерти родителей?

- Жаловался в смысле… ныл, как сейчас вот и плакался? А зачем? И так ясно, что хреновые времена. Всегда старался не грузить никого своими проблемами. Вы исключение, док, но это по настоятельному требованию, - усмехнулся Влад, - и менять поведение специально, как видите, не пришлось - шелуха спала сама, но легче почему-то не становится. А что так?