- Здесь я полностью согласен, - поспешил Влад.
- Так вещь общеизвестная. Я не о том… секс! Яростная потребность организма, связанная с мощным гормональным всплеском тоже давно объяснена и понятна. Он же является закономерным составляющим любви, но опять же… более понятен мужчине, что ли? Любовь – что-то неопределенное и не всегда благополучное, секс – материален, приятен и проще для понимания.
- Да уж, намного проще, – улыбался Влад. Уже почти свободно.
Врач отвел взгляд, боясь спугнуть момент. Он знал, что пациент дисциплинированно берет курс массажа, а впереди еще иглоукалывание.
- Да. Мы мыслим иначе, чем женщины – логичнее, рациональнее. А что может быть рациональнее прямой линии? Самый прямой путь – это очень по-мужски, по логике он и самый быстрый.
- Согласен.
- Конечно. Но мужское рацио не означает, что неудобные и условно «запретные» чувства нам недоступны. Еще как доступны! Когда, сдерживаемые и подавляемые до этого, они прорываются, мы и совершаем… чаще откровенную хрень, к сожалению, потому что в нас по инерции преобладают «мужские» установки, а это сами понимаете - авторитарность, агрессия, и самый прямой и быстрый путь решения вопроса – грубостью или силой.
Влад молчал. Потом кивнул. Михаил кивнул в ответ. Они еще помолчали. Потом психолог вздохнул и продолжил тише и мягче:
- Если бы существовало четкое понимание причин эмоциональной закрытости, в отношениях было бы меньше конфликтов. И говоря о сфере эмоций, стоит отметить, что это все-таки женская территория. Мы сурово молчим, а для женщины знать, что она любима, быть уверенной в этом не просто приятно – для нее это топливо. Им нужна эта подпитка и не только видимая забота, но и ласковые слова, комплименты, раз уж они любят ушами. Получается – мы недодаем топлива, потому что не приучены, не видим необходимости, ну и их отдача соответственно все меньше… Теплые раньше отношения в семье скатываются в рутину. Но это я опять отвлекся, сегодня мы не о девочках, а о мужской эмоциональной «тупости», а еще - скудословии… Но, наверное, это не об адвокатских? – улыбался он, - тогда не принимайте на свой счет.
- Н-да…? - подхватился вдруг с места и отошел к плачущему дождем окну Влад: - А не мешало бы. Когда еще была возможность что-то исправить, со словами стало как раз-таки скудно. Тогда я вообще всё делал как-то… мимо мозга. И вы правы - нас учили юридической риторике с использованием методов и процедур логики. В принципе язык у меня работает, мозги тоже, но нужно было оправдаться, а чем?! Если я такого плана хрень сотворил… повел себя, как редкий дебил. Злился, бесился, да просто отчаялся! – дернул он головой, будто отрицая:
- И спонтанно, после очередной бессонной ночи, буквально пара секунд… пришло в голову и я это сделал. Переклинило жестко! Сорвало на хрен защиту с мозга! Но это не оправдание, это из той обоймы, когда понять может и получится, а вот простить – уже сильно вряд ли. Так что… теплые слова для Маринки у меня были всегда. Правда больше шуточки, с юмором – легко все было… легко и приятно мы жили. А когда нужно было спасаться… словами – как отрезало блядь! Мычал что-то… такие вещи не прощаемы в принципе! О чем и как тут говорить?
- А сейчас что вы чувствуете? Кроме своей вины, о ней потом. Не задумывайтесь, не копайтесь в себе – говорите как есть, Влад, что в голову придет.
- А не отпускает, – признался тот, тяжело опускаясь в кресло: - Отпустить и забыть не получается. Думаю о ней. Часто, очень, почти постоянно, если на что-то не отвлекаюсь. Вспоминаю, кляну себя, ей оправдания ищу… давно уже нашел – буквально всему, из-за чего бесился. Еще нашел способ быть максимально близко – через тещу. С тещей мне капитально повезло… вот такого разговора у нас не было, но чувство – все она понимает. Только там я и дома... только там что-то еще значу, кому-то нужен. Узнаю от нее о Маринке – крохи. Сижу иногда в ее комнате, пару раз даже оставался на ночь – мама Рита… теща поняла, наверное, что совсем плохо… Нет, не из-за Марины! Там комплексно... Что еще? Смотрю новые фото Маришки. Она далеко сейчас. Хотел к ней сорваться, но тогда Рита… теща, сказала, что у нее другой мужчина.