– Так это он тебе позвонил? Больше ничего не рассказывал? – удивляюсь я. Хотя ничего удивительного. Моя Оля мир перевернет, если ей что-то надо.

– Он сказал, что вы поругались. Ты психанула и ушла.

– Психанула…Надеюсь, ты ему ничего не сказала , когда нашла меня?

Оля пожимает плечами.

– Ну как не сказала. Сказала, конечно. Он ведь тоже переживает.

– Не надо было…Мне его переживания не нужны, – шепчу как можно тише.

Оля наклоняется ко мне, чтобы услышать сказанное, а я продолжаю:

– Я застала его вчера с другой женщиной у нас дома… Поэтому и ушла.

Сестра смотрит на меня, будто не верит.

– Да не может быть…Паша ведь такой домашний. Мне кажется, он вообще на подобное не способен.

– Ты думаешь, я тебе вру?

– Нет, конечно. Просто не похож он на ловеласа. Ну ничего, поживёт без тебя, одумается, ещё прощения просить будет. А сейчас самое главное, чтобы у тебя всё было хорошо со здоровьем. Что говорят? Переломы есть?

– Да не нужны мне его просьбы о прощении и покаяние. Я не смогу простить.

– Это ты сейчас так на эмоциях говоришь. Если любишь – простишь. А не простишь, ну и флаг ему в жопу. Другого встретишь. Так что у тебя? Есть переломы?

Я рассказываю сестре, что знаю, а через десять минут в палату заглядывает медсестра и говорит, что время закончилось.

– Оль, ты мне телефон можешь хоть какой-нибудь принести? Мой выпал при ударе. Я совсем без связи, – прошу напоследок её

– Ладно. Поищу. У мальчишек есть мой старый, попробую отобрать. Завтра принесу. Держись давай.

После её посещения, мне становится немного легче. Всё-таки хорошая у меня сестра. Разыскала, примчалась, несмотря на то, что у неё мальчишки пяти и трёх лет, а муж на работе в это время. А ведь случись такое с сестрой, её муж бы уже с толпой волонтеров каждый сантиметр города обыскал, но нашёл бы её. А Паша просто Оле позвонил, в известность поставил. И вроде между нами всё кончено, но всё равно неприятно. С меня словно пелена слетает. Я постоянно оправдывала его, мне казалось, что он хороший, добрый, справедливый. Никогда не оценивала людей по внешности. Наоборот, даже не любила и боялась красивых мужчин, потому что у них соблазнов больше. Женщины флиртуют и пытаются отбить у другой, а я не хочу жить в постоянном страхе, что он может уйти. А теперь получается, моя логика совсем не работает. Изменяют все. И неважно красивый мужчина или симпатичный – верить никому нельзя. При этом ещё и считают, что секс без любви это не измена.

От этой мысли внутри появляется злость. Как некстати сейчас эта авария.

Минуты сливаются в часы. Соседки о чём-то тихо переговариваются, но я не хочу даже прислушиваться. Уколы ставят исправно, и не в ягодицы, а в ногу. И это оказывается намного больнее.

Так пролетает ещё один день. За окнами снова темно, тело деревянное от постоянного лежания. Вставать мне не разрешают.

В очередной раз в палату открывается дверь, и входит мужчина. Высокий, широкоплечий. Поверх костюма накинут белый халат, но всё равно видно, что костюм на нём сидит идеально. Прищуривается, обводит взглядом палату, останавливается на моей койке. Она стоит слева от входа.

Мужчина подходит к металлической спинке кровати. Останавливается и смотрит пристально. Я смотрю в ответ, хотя хочется спрятаться под одеяло, нырнуть с головой и не высовываться, пока он не выйдет.

– Ты Ульяна Хромова?

Киваю.

– Меня зовут Евгений Суворов. Если что-то надо будет, звони.

Протягивает мне визитку.

– Зачем? – голос у меня тонкий от страза. Я откашливаюсь. – А зачем мне вам звонить? И кто вы?