Тасконец сделал паузу и посмотрел на труп Стонжа. Тяжело вздохнув, Жонини продолжил:

– Я не собираюсь терять бойцов понапрасну. Один неверный шаг, и мои солдаты обрушат на колонну груды камней. Извлечь из-под обломков размолотые трупы будет непросто.

– И каковы же предложения? – уточнил Брендон.

– Немедленная капитуляция без всяких условий, – твердо сказал бонтонец.

– А гарантии? – произнес капитан.

– Гарантии? – переспросил генерал и захохотал. – Полные! Я раздену вас догола и погоню в свой лагерь. Там мутанты в назидание остальным четвертуют иноземцев, а мендонцев мы продадим в рабство. Сейчас появился спрос на невольников. В каменоломнях слишком много обвалов…

– Что будет с принцессой? – поинтересовался офицер.

– Придется сохранить ей жизнь, – развел руками Жонини. – Я обещал это покойнику, а слово надо держать. Правда, сначала я с ней позабавлюсь, а потом повеселятся мои парни. Боюсь, в Оклан она прибудет уже не девственницей.

Раздался презрительный смех разбойников. Офицеры тотчас схватились за оружие, но русич остановил их. Олесь наклонился чуть вперед и громко проговорил:

– Ответ прямолинейный и честный. Для принятия решения нам нужно время. Последнее слово останется за наследницей престола. Солдаты – люди подневольные и выполнят любой приказ.

– Ну, нет! – надменно возразил генерал. – Вспомните, как я просил о перемирии. Пришла ваша очередь унижаться. Я требую немедленного…

Унимиец замер на полуслове. Дело в том, что землянин резко вскинул автомат и направил его в лоб Жонини. В глазах бонтонца мелькнул страх. С шести метров чужак не промахнется. Выдержав короткую паузу, Храбров спокойно вымолвил:

– Немедленно – очень опасное слово. В качестве ответа я ведь могу и на курок нажать. И так – сколько?

– Час, – с ненавистью выдохнул генерал. – И ни секундой больше.

– Совсем другой разговор, – улыбнулся русич. – Надеюсь, слово дворянина не будет нарушено?

– Жонини никогда не опускался до подобной низости, – гордо произнес тасконец. – Честь превыше жизни. Эскорт в западне, и ожидание развязки лишь будоражит мне кровь. Тебе, наглец, я лично перережу глотку.

– Это огромная честь, – язвительно заметил Олесь, вскакивая в седло.

Противоборствующие стороны разошлись метров на четыреста. Бандиты не теряли времени даром и строили баррикаду из камней. Они были готовы к любому развитию событий.

Между тем, офицеры конвоя и путешественники собрались возле принцессы. Брендон в деталях рассказал Николь о перипетиях переговоров с разбойниками. Девушка удивленно посмотрела на Храброва и с восхищением сказала:

– Вы довольно ловко устранили Стонжа. Никогда не думала, что полковник погибнет от клинка бонтонца. Очень хитрый ход…

– Ничего сложного, – вымолвил русич. – Жонини – крайне неуравновешенный человек. О его вспышках ярости ходят легенды. Представляю, как бесновался генерал, когда узнал о нашем побеге. Уже тогда доверие к предателю оказалось подорвано. Сведения, полученные от Эллиса, превратились в прах. Подтолкнуть бонтонца к решительным действиям труда не составило. Позвав Стонжа, он облегчил мне задачу. С одной проблемой мы разобрались. Над второй придется поломать голову…

– Вы имеете в виду Жонини? – уточнила принцесса.

– Не совсем, – произнес Олесь. – С его головорезами в ущелье отряд справится. Кавалерия просто сомнет их. Гораздо больше меня беспокоит ширина теснины. Укрыться здесь действительно негде. Нас завалят камнями. Генералу останется лишь добить раненых.

– И что же делать? Сдаваться? – спросила Николь. – Я никогда не приму условия бонтонцев. Лучше уж смерть…