– Но тебе по-прежнему нужен еще один хирург, дорогая моя, – Матвей снова лег на спину, подставив солнцу грудь с заметным шрамом. – Когда планируешь этим заняться?

– Точно не сегодня. И даже не завтра. У меня отпуск и медовый месяц.

– Ты растешь на глазах, – одобрил он. – Тогда идем плавать, пока у нас на это еще есть время.

Вернувшись домой, я приняла решение еще недельку провести дома – впервые в жизни меня совершенно не тянуло на работу, и я, слегка удивленная новым ощущением, посчитала нужным воспользоваться этим и продлить отпуск.

Матвей только с улыбкой покачал головой, но я видела, что остался доволен этим решением. Он тоже не спешил на новое место работы, но у него было еще около месяца в запасе.

– Чем займемся? – спросил Матвей в первое утро после возвращения.

Я довольно плохо адаптировалась к разнице во времени, а потому планировала провести хотя бы половину дня в постели, но у мужа, похоже, были планы.

Он бодро встал, долго шумел водой в душе, потом готовил завтрак и, когда из кухни потянуло свежим кофе и поджаренным хлебом, вернулся ко мне:

– Хватит валяться, идем завтракать.

– Что-то тебя женитьба испортила, – пробормотала я, накрываясь с головой простыней. – Ты стал подозрительно активен по утрам.

– Вставай-вставай, – Матвей решительно сдернул простыню и крепко ухватил меня за лодыжку: – Деля, ну в самом деле, остывает же.

– Ты планируешь всю неделю практиковать такое? – поинтересовалась я, садясь и пытаясь натянуть шелковый халат. – Потому что если это так, я завтра же на работу выйду, там спокойнее.

Матвей захохотал и вдруг подхватил меня на руки, чем изрядно испугал – не надо бы ему пока таких нагрузок.

Я непроизвольно положила руку ему на область сердца, и Матвей, поняв, в чем дело, покачал головой:

– Ну прекрати. Ничего со мной не случится, я уже давно здоров.

Я уткнулась лбом ему в плечо и пробормотала:

– Я не хочу тебя потерять.

– С ума сошла! Куда я денусь? И хватит тут панихиду разводить, идем все-таки завтракать.

Но тихий семейный завтрак был омрачен телефонным звонком на мой мобильный. Это оказался доктор Васильков, который замещал меня в клинике.

– Я, Аделина Эдуардовна, крайне раздосадован необходимостью тревожить вас, – витиевато начал он, и я насторожилась:

– Что-то случилось?

– Ничего серьезного. Но вы срочно нужны.

Я не стала выяснять причину, сбросила звонок и пошла одеваться.

Люблю я старый советский кинематограф. Современный не люблю, а вот тот, что был в моем детстве, просто обожаю.

Цитатами из тех фильмов могу общаться с подругой и не повториться, не потерять мысль, не отойти от темы, и нам обеим все будет понятно. Просто Стася такая же, как я.

И вот, пользуясь этой своей привычкой, могу ответственно заявить, что фраза: «Ходишь, понимаешь, ходишь в школу, и вдруг – бац!» – как нельзя лучше отражает то, что случилось со мной ранним утром пятнадцатого июня.

Эту дату теперь я не забуду никогда, отмечу во всех календарях красным и обязуюсь покупать в этот день бутылку вина, хотя в принципе не пью. Но повод есть…

Как все люди, которым по утрам некуда торопиться, едва открыв глаза, я беру телефон и проверяю почту и сообщения в разных соцсетях.

Вот и это утро ничем не отличалось от всех прежних – нашарив на тумбочке у кровати свой смартфон, я привычно защелкала пальцами по экрану.

Ничего важного в моей почте быть не могло – я давно не работаю, друзей, кроме Стаси, у меня нет, и вся почта, что может оказаться в моем ящике, это сообщения из интернет-магазинов или короткие записки от мамы, больше похожие на приказы или отповеди – в зависимости от настроения родительницы.