- Выходи за меня… музой будешь.

Заманчивая перспектива.

- Я… - голос Евдокии дрогнул. – Подумаю.

Естественно, заявление это было встречено будущей свекровью без должного понимания. Она поднялась и, обойдя стол – Гражина Бернатовна ступала важно, и колокола длинных юбок колыхались – остановилась рядом с сыном.

- Думай, - сказала она. – Да незадумывайся. Мы, небось, в женихах не застоимся.

Погладила по кудрям, спугнув притихших ос. Кудри же под нажимом ласковой материнской руки захрустели.

- Мам, а можно я себе потом собаку заведу?

- Собаку? Ну зачем тебе собака, дорогой? - сказала Гражина Бернатовна и вытерла платочком лоснящиеся губы дитяти. – От собаки шерсть и блохи… а еще вдруг укусит?

…правильно, жена – она всяко собаки лучше.

К счастью гости на чай задерживаться не стали. Должно быть, Гражина Бернатовна опасалась, что Евдокия коварно скормит драгоценному ее отпрыску не только шоколадные конфеты, но и крыжовенное варенье, на которое…

Чушь какая!

Евдокия потрясла головой: нет уж, она скорее в монастырь уйдет, чем замуж…

- Ну и этот-то чем нехорош? – поинтересовалась маменька, макая в чай баранку. Пила она красиво, переливая чай из чашки в блюдце, а то водружала на три пальца. Модеста Архиповна наклонялась к краю блюдца, вытягивала губы трубочкой и дула, отчего чайное озерцо приходило в волнение.

- Всем!

- Молодой… красивый…

- Как пряник с сусальным золотом.

- И стихи вон пишет…

- Про коров.

Евдокия чай пила из чашки и горячий, обжигающий.

- Зато здоровый какой, - возразила маменька, уже понимая, что прекрасный Аполлон оставил упрямую дщерь равнодушной.

- Во-первых, мне на нем не пахать, - Евдокия разломала сушку в руке. – Во-вторых, сомневаюсь, что запор с поносом и почесухой – признаки здоровья… и вообще, я не хочу замуж!

Маменька, зацепив щипчиками сахарный осколок, обмакнула в чай. И белый рафинад потемнел.

- Не так там и плохо, - примирительно сказала она, глядя, как с осколка в чай капают сладкие капли. – Всяк лучше, чем старой девой… вот доживешь до моих лет, и поймешь, что счастье – в детях.

- Ну да…

- А без мужа и не думай, - в этом вопросе Модеста Архиповна была непреклонна. Веяния веяниями, а приличия – приличиями.

Следовало признать, что в чем-то маменька была права… не то, чтобы Евдокию тянуло обзавестись семьей, но… принято же. Вон и деловые партнеры косо поглядывают, всерьез принимать не хотят. Одно дело – серьезная замужняя женщина, и другое – девка-перестарок.

Дернув себя за косу для смелости, Евдокия решилась:

- Я сама себе мужа найду.

Маменька приподняла бровь.

- Послушай… мы ведь все равно спонсируем этот конкурс…

…идея принадлежала Евдокии, и матушка долго не желала понять, какое отношение конкурс красоты «Познянска дева» имеет к унитазам. А самое что ни на есть прямое…

- …я отправлюсь в качестве…

…уж точно не конкурсантки.

- …полномочного представителя от фирмы «Модестъ», - Евдокия щелкнула пальцами. – Буду следить, куда наши деньги расходуются.

Матушка кивнула. Вот про следить – это понятно… деньги, они такие, чуть отвернешься, враз разворуют.

- Конкурс же будет проходить при дворе… и я думаю, там найдется пара-тройка вдовцов, не обремененных детьми…

…и состоянием, поскольку иного варианта для себя Евдокия не видела. И да, при дворе она постарается найти мужчину, который не слишком сильно изменит привычную ее жизнь.

Муж?

Пускай… и после замужества жизнь существует.

- А Грель? – Модеста Архиповна облизала рафинад, с которого в блюдце падали темные капли. – Мы ж его послать собирались… ты сама предлагала. Он себе и штаны купил новые, со штрипками.