Но…

Правильный ответ всего один.

И я его знаю.

– Нет, Хасан. Я не поеду с тобой. Спасибо за предложение, но я отказываюсь. Ты – свободен.

========>>>>>>>>>> ЛИСТАЕМ ДАЛЬШЕ, ТАМ ЕЩЕ ОДНА ГЛАВА

⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀

5. Глава 3

Хасан напрягается, и я вижу, как темнеют его глаза. Подходит ближе. Руками на быльца кресла опирается. В глаза мои заглядывает.

Не к добру всё это. Ой, не к добру. Он как будто ответ в моих глазах на свой вопрос ищет. Не самый приличный вопрос. Оскорбительный.

Его лицо остаётся каменным, но что-то в нём меняется. Он словно тлеющий уголёк — тихонько потрескивает, но внутри него горит ярость.

Резким движением Демидов выдёргивает меня из кресла. Мои ноги отрываются от пола, и я оказываюсь почти в воздухе. Он притягивает меня к себе так близко, что я чувствую, как его горячее дыхание обжигает моё лицо. Оно прерывистое, будто он пытается взять себя в руки, но не может.

– Отпусти меня! Ты… – я начинаю протестовать, но Хасан тут же меня перебивает.

– Заткнись! – его голос низкий, срывается на рычание. – Я ошибочно решил, что в твоей пустой голове появились мозги. Но знаешь что? Я ошибся.

Его пальцы впиваются в мои плечи, он слегка встряхивает меня, словно хочет что-то из меня выбить. Моё сердце колотится в груди, адреналин хлещет по венам, но я стараюсь дышать ровно. Стараюсь… не показывать страх.

– Знаешь что?! – выпаливаю, — мой голос дрожит, но я не могу остановиться. – Ты не имеешь права…

– Тебе лучше не думать о том, на что я имею право, – Хасан наклоняется ближе, и его шёпот, низкий и угрожающий, заставляет меня вздрогнуть. – Иначе херово станет.

Я сглатываю, не в силах ответить. Его взгляд прожигает меня насквозь, и мне кажется, что он видит всё — мой страх, боль, даже те чувства, которые я до сих пор пытаюсь скрыть.

В комнате воцаряется молчание. Слышно только, как воздух из Хасана со свистом вылетает.

– Иди достань папашу, – рявкает он, резко отпуская меня и указывая в сторону кладовки.

Я чуть не падаю, но удерживаюсь на ногах. Его резкость выбивает меня из колеи.

Я бросаю на него взгляд, полный ярости, но слова застревают у меня в горле. Вместо этого я подхожу к двери, за которой находится мой отец. Ручка холодит пальцы, и я чувствую, как дрожат мои руки.

Я толкаю дверь, и передо мной открывается кладовка. Светлый, маленький и душный угол, а в нём — мой отец. Его руки связаны скотчем, во рту — кляп. И тоже скотчем приклеен. Это чтобы наверняка, да? Его глаза расширены, наполнены гневом и желанием убивать.

– Папа! – восклицаю, бросаясь к нему.

Я с трудом помогаю отцу подняться. Он кряхтит, но не издаёт ни звука — мешает кляп. Я вижу, как тяжело он дышит, как поднимается и опускается его грудная клетка.