Звук в трубке был громкий, слова собеседницы Тростика расслышали все.
– Сейчас-то откуда ты звонишь, несчастье мое?
– Сама несчастье! Я звоню со двора Чикишевых. Здесь Трубачи, и Никель, и Лорка… Они все удивляются, почему ты куда-то провалилась. А еще Ваня из Москвы. Это он дал мне телефон. А то я не знал, что делать. Измотался весь, пока скакал по крышам…
– Силы небесные! Чего тебя на крыши-то понесло?!
– Не ясно, что ли? На земле гуси!
– И не стыдно? – услышали все. – До сих пор боишься паршивых гусаков, как детсадовский младенец.
– Да! – ничуть не устыдился Тростик. – Знаешь, как цапают! В прошлый раз Горыныч мне вон какую отметину сделал!
Тростик извернулся и показал всем сзади, под коленом, лиловый след гусиного щипка. Лика видеть синяк, разумеется, не могла, но, судя по всему, знала о нем раньше.
– Дал бы этому Горынычу пинка!
– Ну, ты окончательно несообразительная! – возмутился Тростик. – Разве гуси реагируют на пинки? Они боятся только палок! Я, конечно, могу врезать по Горынычу дрыном, но вдруг снесу ему башку? Или перебью шею? Бабка Решеткина помрет с горя. И Горыныча все-таки жалко. Он дурак, но живой же все-таки…
– Ты гуманист, – сообщила издалека Лика.
– А чего ты обзываешься!
– Это не обзывание, а наоборот… Не обижайся, Тростиночка…
Тростик подумал и сообщил:
– Я все-таки обиделся… А куда приходить-то?
– Никуда. Я сама к вам приду. Я недалеко… А чтобы не обижался, принесу подарок.
Обида Тростика испарилась.
– А какой?!
– Какой-какой… С корабликом, конечно. Принесу – увидишь… Жди, я скоро. – И в трубке запикало.
Тростик протянул ее Ване.
– Большое спасибо.
– На здоровье, – серьезно сказал Ваня.
И вдруг почувствовал, что ему хочется пройтись пятерней по щетинистой стрижке Тростика. Но тот, конечно, рассердился бы: не младенец ведь… Тростик, извернувшись опять, разглядывал гусиный щипок и тер его помусоленным пальцем.
– У Тростика морская коллекция, – объяснила Лорка. – Он собирает все, что связано с морем. Открытки, пуговицы с якорями, ракушки, кораблики…
– У меня кусочек фрегата «Паллада» есть! – сообщил Тростик. – Поднятый из-под воды. Мне подарил сосед, дядя Толя, он раньше на Дальнем Востоке был рыбаком. Он хороший сосед, только пьет часто… Мама поэтому не стала выходить за него…
Откровенность Тростика встретила молчаливое понимание. А он добавил:
– Лика сказала, что правильно…
Ваня пошарил в кармане штанов. Когда они с Ларисой Олеговной покупали этот костюм, продавщица подарила Ване рекламною карточку швейной фирмы «Капитан Грант». На карточке был синий земной шар и корабли с пузатыми парусами. Все это имело отношение к Жюлю Верну, и Ваня с удовольствием сунул карточку в карман. Так и ходил с ней… А теперь вытащил.
– Смотри. Хочешь такую?
– У-у-у!.. – Тростик весь прямо засветился. – А ты… тебе не жалко?
– Немножко жалко, – сказал Ваня, чтобы добавить ценности подарку. – Но это ничего. Тебе нужнее.
Тростик не стал отказываться. Взял карточку на ладонь, бормотнул «спасибо» и уперся в нее коричневыми глазами-пуговицами.
Ваня придвинулся к Лорке, шепнул:
– А Лика, она кто? Его сестра?
– Нет… но почти. Она его отыскала в прошлом году… Я потом расскажу.
2
История знакомства Лики и Тростика выглядит так.
Началось с того, что год назад Анжелика Сазонова поспорила с учителем рисования – из-за отраженного солнечного луча на звездном глобусе.
Глобус был блестящий, лимонный, размером с маленький арбуз. Расчерченный тонкой градусной сеткой, усыпанный черными веснушками звездных отметин и мелкими надписями (Лика специально подходила вплотную, чтобы разглядеть). Его оплетали никелированные кольца и дуги. А держался этот симпатичный шарик на лакированной подставке с четырьмя точеными столбиками.