- Слушай, по поводу этого. Не знаю, что там за запах вы с Перлой слышите, но у меня была и есть связь с мужчиной. Он мой жених, и у нас скоро свадьба. Так что давай больше не поднимать эту тему. Тем более, что это вас совсем не касается. Я вижу, понятие личного пространства у волков очень размыто.

Райнер насмешливо поднимает бровь, и смотрит на меня с абсолютным неверием. Но это не его собачье дело, вот так! Отворачиваюсь, смотрю в окно. Там во дворе бегает целый выводок ребятишек.

- Тебе лучше не возвращаться сегодня домой, - говорит он, - останься здесь на эту ночь.

- Я не могу. Родители будут волноваться.

- У меня есть некоторые возможности. Я отправлю весточку в отдел Межмирового Трудоустройства, что с тобой всё в порядке. Они сообщат твоим родителям.

- Зачем так утруждаться? – чувствую себя неловко, - мне ведь ещё подготовиться нужно к завтрашнему дню… К тому же дома есть кофе, оно поможет продержаться без сна.

- Мы тоже пьём кофе, - грубо обрывает меня Райнер, - за кого ты нас принимаешь? За неразумных псов без стремления к новому?

Да кто бы говорил! За тридцать лет не провести электричество! Возмущённо соплю. Не хочу ночевать тут!

Но Райнер непреклонен. Он велит изучить содержимое комода, почитать книги, а он кем-то пришлёт мне кофе. Из комнаты выходит быстро, словно сердится.

От скуки спать хочется в два раза сильнее. Вяло пересматриваю книги на полках, но они все на таком махровом вольфене, что читать их сейчас совсем не хочется. В комоде обнаруживаются наряды прошлой прислуги, жившей здесь. Длинные серые платья, прямые, как мешки. И чепчики к ним! Чепчики! Ни носков, ни колгот. Штанов тоже не завезли. Накатывает уныние. Если я сегодня не попаду домой, всю первую рабочую неделю придётся ходить в этих обносках.

Меня раздирает гнев. Но не на Райнера. На треклятую Перлу! Шерстяная образина решила, что она тут что-то решает! Не то, чтобы я тут что-то решала… но и она тоже! Клянусь сделать всё, чтобы её облезлый хвост в последний раз мелькнул в проёме входных ворот!

Мальчишка-посыльный приносит кофе от Райнера. Он глазеет на мои ноги в чёрных колготках, словно никогда не видел женских коленок. Выпроваживаю парнишку, у которого уже начал заплетаться язык от увиденного, и тут же понимаю, что так и есть. Они же тут играют в Средневековье. Их дамы носят платья в пол, а под ними – ещё кучу тряпья. Для них моё платье до колена сродни наряду куртизанки. Но ведь тисса ничего не сказала… Есть повод задуматься.

Пробую кофе, если его можно так назвать. С таким успехом Райнер мог намешать туда земли и чеснока, хуже не стало бы. Пью его от безысходности, и какого-то эффекта не замечаю. Спать хочу адски.

Сижу в комнате до вечера, не знаю, чем себя занять. От скуки обыскиваю стол, и нахожу в нём распорядок дня бывшей гувернантки. Он сложен не на вольфене, а на русском, и я облегченно вздыхаю. Она просыпалась в восемь, в девять – общий завтрак в столовой, и до двенадцати было её свободное время. С двенадцати до шести – время с воспитанницами. Жаль, что не нашлись конспекты уроков! Мне бы они пригодились. Вечер после шести тоже свободен. С удивлением отмечаю, что тисса Тереза не строга к своим подчинённым и дочерям. Шесть часов рабочий день. Вполне терпимо.

Нахожу ещё записи. Они уже касаются девочек. Предшественница хорошо рисовала – я поняла это по двум наброскам от руки. Первый изображал Джессамину: пышные распущенные волосы, дерзкий взгляд. На втором портрете была Лаура: волосы заплетены и уложены «короной» на голове, и улыбается она гораздо приветливее.