И тут меня осенило. Секундант! У Орлова был Лещин, а у меня – никого. Для такого шоу совершенно точно нужен кто-то с моей стороны «ринга».

Я огляделся. Вокруг были лишь дома, похожие на «теремок» Антонины Митрофановны, и все. Выбора, прямо скажем, не наблюдается. Идти по городу, разыскивая кого-то из гусар, совершенно не хотелось. Да и кого? Похоже мой предшественник не пользовался уважением однополчан.

Затем мой взгляд переместился на хозяйку дома. Я на пару минут завис, переваривая возникшую в голове мысль. А что, если…

– Антонина Митрофановна! – расплылся я довольной улыбкой. – Не будете ли так любезны уделить мне минуту?

– Слушаю вас, граф.

Она, не торопясь, спустилась с крыльца и направилась в мою сторону.

– Ой, барин… Что-то вы задумали, чую, нехорошее… – То ли простонал, то ли прорыдал Захар. – Когда у вас взгляд задорный становится, точно жди беды. Крайний раз вы с таким взглядом опыты свои эти ставили, когда то ли из жабы камень хотели сделать этот… философский. То ли из камня жабу. Заставили девок дворовых по болотам лазить в поисках материалу.

– У меня к вам предложение, от которого, как говорится, невозможно отказаться. – Обратился я к хозяйке дома, игнорируя страдания Захара, – Будьте моим секундантом в этом… представлении.

Антонина Митрофановна сбилась с шага, не дойдя до меня пары метров. Ее лицо вытянулось от удивления, а в глазах мелькнуло сомнение: не сошел ли с ума графский сынок окончательно.

– В представлении? Граф, дуэль – это дело чести, а не театральный фарс! Это серьезно! Вы можете себе представить в роли секунданта женщину?! Да вы что! Вас же… – Начала вдова.

– Нас же, что? – не дал я договорить Антонине Митрофановне. – Позвольте уточнить, разве где-нибудь написано, что секундантом не может быть прекрасная дама?

– Конечно не написано, конечно не написано… – Забубнил рядом Захар. – Такая блажь никому в голову не приходила, вот ничего подобного и не писали. Барин… Христом богом прошу…

– Цыц! – Прикрикнул я на Захара, а затем снова перевел взгляд на Антонину Митрофановну. – Душа моя, соглашайтесь. Представьте, какое презабавное приключение у нас с вами получится.

Мне показалось, что слова «душа моя» и «презабавное» были очень к месту. Мне вообще нужно, кстати, следить за своим языком, чтоб не выдавать фразочки из очень далекого будущего.

– Обязанности простые: постоите рядом для солидности, проследите, чтобы мой оппонент не читал по бумажке, и, самое главное, громко объявите меня победителем. – Продолжил я убеждать вдову.

Она посмотрела на меня так, будто ей предложили явиться на площадь, где пройдет наше соревнование, в чем мать родила.

– Но долг секунданта – попытаться примирить дуэлянтов! Уладить конфликт миром! Как я, по-вашему, буду усмирять поручика Орлова? Он же… – Антонина Митрофановна запнулась, подбирая эпитеты для моего оппонента.

– Идиот? – Подсказал я ей. – Антонина Митрофановна, не стесняйтесь называть вещи своими именами. Вижу, вам он тоже сильно не по душе. Так давайте не просто накажем Орлова за дурное поведение, но и посмеемся над ним. И потом, помилуйте, душа моя, какой мир? Господин Орлов хорошего разговора не понимает. Это очевидно. А так – мы его отлично проучим.

Вдова тяжело вздохнула, нахмурилась, а потом вдруг весело рассмеялась, блеснув глазами.

– Граф, вы ставите меня в неудобное положение… Но с другой стороны… Есть правда в ваших словах. Если поручик проиграет, да еще при таком секунданте с вашей стороны…Весь полк будет смеяться…

– А представьте, – я перешел на заговорщический шепот, – как выглядите вы! Как секундант-женщина первой в России поэтической дуэли! Конечно, будь между мной и поручик обычная, классическая дуэль, тут и разговору быть не может. Однако, ситуация нестандартная. Зато вас в столичные салоны наперебой будут звать, чтоб только из первых уст услышать эту историю! Вы станете легендой!