- Милена? - позвонила я, выйдя из ресторана.

- Что там? Что сказала мама? - я услышала, как сквозь голос Милены, натянутый, как струна, доносятся звуки сильного ветра.

Жуткие мысли полезли в голову, и я сжала телефон сильнее.

- София, что там? Она не поверила, ведь так? - голос девочки дрожал.

Я открыла рот и закрыла. Снова открыла и почувствовала пустыню во рту.

- Все хорошо, - выдавила я, и закрыла глаза.

Подняла голову к небу и выдохнула отчаяние.

- Что она сказала?

Как я ей скажу, когда у нее ветер свистит в трубке? Да никогда!

Нет, как бы мне дурно не было, я не могу уйти с минусовым результатом.

- Твоей маме нужно время. Она ругала меня, но не тебя. Мы еще немного повздорим, твоя мама переварит, и все будет хорошо, Милена. Я тебя не оставлю один на один с твоей проблемой.

- С-с-спасибо, - выдавила девочка и всхлипнула.

Я повесила трубку, опустила голову и сцепила зубы.

Софа, ты должна сделать это. Возьми себя в руки, ты же столько лет с этим работала. Со стороны ты бы живо сказала, что с этим делать, как сказать. Представь, что ты говоришь не ей, а Лизе.

Я развернулась на каблуках и влетела в ресторан, нашла глазами женщину, что так и сидела, вцепившись в сумку и глядя пустыми глазами в пустоту.

Нет, пожалуй, я ошиблась. С ней еще можно работать!
                                                                                       
                                                     
 

Спустя два дня, когда стрелки часов сошлись на двенадцати ночи, в мою дверь постучали.

- София Леонидовна Ярина? - спросил мужчина в форме.

Второй полицейский маячил за его спиной, поглядывая на меня так, что букашки ползли по коже.

- Да. Что случилось?

Первой мыслью было, что у соседей что-то произошло. Помню, разули одну из машин во дворе, тогда тоже обходили квартиры и брали показания соседей.

- Знаете Милена Романову? - вопрос холодный, как и взгляд.

- Да. Что с ней? - грудь сжало тисками.

Что с девочкой? Ее мать в итоге согласилась понаблюдать за мужем и не списывать все на детские фантазии. Милена только утром писала, что мама пакует вещи для них.

- Можем осмотреть квартиру? - уже на ходу отпихивая меня плечом, полицейский вошел в коридор и осмотрелся.

- Что вы себе позволяете?

- Где Милена? - спросил второй, преграждая мне путь к двери.

- Как где? Дома, наверное… - меня осенило. - Она что, сбежала? Что с родителями? Мама же решила уехать от отца… - я так разнервничалась, что несла все подряд.

Почему-то в последнее время я сама напоминала себе собственную клиентку - нуждалась во взгляде со стороны и помощи. Но когда дело шло об этой бедной девочке, все мои цепи сдержанности разлетались на части.

- Никого! - заглянув даже под ванну, отчитался один полицейский.

- Где она? - повторил о ней. - Что вы знаете о ее местонахождении?

- Я видела ее последний раз два дня назад. Мы списывались с утра, она собиралась с матерью уйти от отца. А-а-а… Вот в чем дело! Отец подал заявление в полицию, да?

- Вы вели несанкционированную съемку и тем самым вторгались в личную жизнь? - вопросом на вопрос ответил полицейский, и я упрямо поджала губы.

- Это было с согласия Милены. Я поступила так в целях защиты ребенка.

- Пройдемте в отделение, там разберемся.

- Хорошо. Дадите мне две минуты? Возьму документы и переоденусь…

Пока я собиралась, немного собрала мысли в порядок. Спросила:

- В какое отделение мы поедем?

- Самосвалова 11.

Я написала адрес Лизе и кратко о том, что случилось. Положила телефон в сумку, забрала зарядку и паспорт. Кажется, все.

Итак, ко мне пришла полиция. Я давала адрес Милене, на случай, если понадоблюсь, чтобы девочка знала, что у нее всегда есть место, куда прийти. Но откуда полиция узнала, что девочка может быть у меня?