— Ох! — вздохнула Таня, сознавая справедливость её слов. — Хорошо хоть я к нему не переехала. Не успела. А то ведь собиралась на днях.

— Вот честно, не понимаю я как так можно. «Давай поженимся. Давай ребёнка усыновим. Но другие бабы мне тоже нужны», — повторяла она слова Влада. — Султан Сулейман, бл...

Она выругалась матерно.

— Ещё заявил, что якобы бывшая жена порчу на него навела. И похоже, сильно его это теперь беспокоит.

— Как дети эти мужики, честное слово, — сложила ноги по-турецки Лялька и выпрямила спину. — Особенно если что их пениса касается так и вообще становятся мнительными хуже баб. В любую хрень верят.

— Вот не повёлся бы на свою бывшую как пескарь на червя, я бы ему, наверно, сказала, что была от него  беременна. Правда, это было до его первой жены.

— Ты вроде говорила у тебя дочь, — встала Лялька и протянула Тане руку. — Пошли смоем эту химию, а то облезешь. Да, я тебя покрашу.

— Дочь. Пять лет, — ответила ей Таня, наблюдая за потоками чёрно-зелёной воды, стекающими в ванную. — А от Назарова я сделала аборт. Но там всё сложно было.

— Да, понятно, что не от хорошей жизни, — накинула ей на голову полотенце Лялька.

— А ты никогда не хотела ребёнка? — спросила Таня, глядя как в пластиковом тюбике кремообразная краска приобретает ярко-рыжий оттенок.

— А я страпону отдана и буду век ему верна, — улыбнулась девушка, отвинчивая носик пластиковой ёмкости. — А от них, сама понимаешь, не беременеют.

— А настоящий мужик у тебя был?

— Был. Давно. Мне не понравилось.

Лялька наносила крем тонкими полосками и растирала по волосам шуршащими одноразовыми перчатками.

— Что с пирсингом будешь делать? — кивнула она на лежавшую на полке перед зеркалом крошечную штангу со стразиком на одном конце.

— Новый надену. Тот, что этот ловкач снял, фуфло было китайское. Попробует пусть следующий снимет. А то членодевке голыми сиськами можно щеголять, а мне в украшениях, видите ли, нельзя. Переморщится, — заявила она воинственно.

— Ох, вангую, что он попробует, — засунула Лялька склеенные краской волосы под шапочку и улыбнулась. — Ещё как попробует.

Ночью в своей одинокой постели Таня всё крутилась, пытаясь примириться с событиями этого долгого дня и скучая по своей малышке.

— Устала слушать твои вздохи, — легла Лялька с ней рядом, и крепко прижала её к себе поверх одеяла.

— Надо было съездить к Софи до того, как вышла на эту работу, — закрыла Таня глаза, успокаиваясь под тяжестью её руки. — Обещала родителям, но так и не вырвалась. Побоялась, что Назаров за мной увяжется.

— Вот выгонит тебя Сикорский, сразу и поедешь, — подтянула её Лялька поближе. — Покажешь мне её фотографии?

— Конечно. Она такая красавица.

«И так похожа на своего отца».

— Почему ты не воспитываешь её сама?

— Господи, Ляль, да какая из меня мать? А там тепло, виноградники, море в часе езды. Я сама выросла в этой деревне под Бордо. Я знаю, как там хорошо.

Но картинки беззаботного детства не шли на ум. Прижимаясь спиной к тёплой Лялькиной груди, она думала о Владе и о своей малышке. И не представляла себе, что ей делать, они так были ей нужны. Оба.

8. Глава 7

Двенадцать лет назад

ТАНЯ

Жажда возмездия требовала надеть что-нибудь кожаное с шипами, взять в руки плётку и отстегать этого засранца, чтобы он три дня не мог сидеть.

Правила клуба заставляли прикидываться на всё согласной, а по эксклюзивной программе так ещё и с особым рвением.

А глупая дурь, вбитая в голову сказками о прекрасных принцах и романтическими фильмами, заставляла Таню волноваться, зная, что он пришёл.