Резко отстраняется, заставляя взвыть.

Все внутри печет и саднит. Меня колотит крупная дрожь. Бросает в пот. Тошнота подступает к горлу.

Теперь он точно меня убьет. Разозлится.

– Ты что, реально целка? – бросает хрипло.

Его член перепачкан кровью.

Невольно дергаюсь, пробую свести ноги, но Каримов удерживает меня за бедра, вынуждая остаться в прежнем положении.

Перемещается так, чтобы осмотреть. Пальцы медленно скользят там, где все горит и тянет от болезненных ощущений.

Вскрикиваю.

– Пусти…

Он обхватывает меня за подбородок, вынуждает смотреть в глаза.

– Не зашитая? – спрашивает мрачно.

– Что?

Отпускает. Резко руку отдергивает. И в его беспросветных глазах мелькает что-то новое, непривычное, но я не хочу об этом думать. Не хочу разбираться.

Истерика вырывается наружу. Накрывает.

Он не слушал меня. Не верил. Набросился как животное.

Слезы льются по щекам градом. Судорожно стараюсь натянуть на себя разорванное платье, хоть как-то прикрыться. Смотрю, как на белой ткани расплывается кровавое пятно.

Зажмуриваюсь.

Его запах. Его прикосновения везде. Его член до сих пор ощущается внутри.

Он забрал у меня все. Втоптал в грязь.

– Тихо.

Крупная ладонь опускается на плечо. Сжимает.

– Не трогай…

Дергаю рукой, но это не помогает.

Каримов подхватывает меня, отрывая от ледяного пола. Несет куда-то. Паника опять бьет по нервам.

– Что ты делаешь, что…

– Тихо, сказал же, – обрывает. – Целок не трахаю.

4. 4

Я плохо осознаю происходящее. Просто отмечаю отдельные фрагменты.

Слышу звук открываемой двери. Ощущаю, как холодный воздух ударяет в лицо. Различаю впереди полутемный коридор.

На моих плечах плащ, и я не могу вспомнить, когда Каримов успел его набросить, плотно запахнуть на мне, закрывая тело. От осознания того, насколько близко этот человек находится, рефлекторно передергивает.

Тяжелый звук его шагов отбивается в ушах, перекрывая рваные толчки крови. Звериное дыхание обжигает затылок. Сильные руки прижимают дрожащее тело к скале мускулов. Терпкий запах пронизывает пространство вокруг, точно под кожу въедается.

Он повсюду. Этот проклятый мужчина. Насильник. Мой муж.

“Целок не трахаю” – гремит в голове его хриплый голос.

Но я уже не…

Да он и так способен на все. Плевать ему на девственность. Эта короткая фраза точно насмешка.

Разве этому уроду было дело до моих слов? До моих протестов? Он будто и не замечал сопротивления. Никак не реагировал. Только возбуждался сильнее.

Настоящее животное. Чудовище.

А если его заводит это… если…

Меня пробирает ледяная дрожь. Паника захлестывает. Мой взгляд утыкается в собственные ладони, сминающие перепачканное грязью белое платье.

Эта жуткая ночь закончится. Меня выпустят отсюда.

Напрасно цепляюсь за хрупкую надежду, переключиться не получается. Ужас затапливает с новой силой. Просто от осознания того, кто именно держит меня в жестких объятиях, моментально накрывает.

– Дыши, – бросает ублюдок. – Не трону.

– Пусти, – шепчу. – Пусти меня…

Дергаюсь. Лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Перед глазами массивная дверь. Каримов толкает ее ногой. Проносит меня вперед.

И отпускает.

Это оказывается настолько неожиданно, что я едва успеваю прижаться к ближайшей стене, чтобы не упасть. Пальцы скользят по гладкому кафелю. Нервно переступаю с ноги на ногу, пытаюсь отыскать опору.

Отстраненно осознаю, где оказываюсь.

Душевая.

– Здесь есть горячая вода, – заявляет Каримов.

Зачем все это? Думает, искупаюсь при нем?

Конечно, мне хочется смыть этот кошмар. До ужаса хочется. Но сейчас я судорожно стягиваю полы плаща на груди, закутываюсь покрепче. Медленно качаю головой. Нет, ни за что, никакого душа.