Шок накрывает. Даже не знаю, как реагировать на такие фразы.

– Вы должны быть ему благодарны, – добивает окончательно.

Благодарна – за что? За изнасилование?

– Вам лучше молчать о случившемся, – невозмутимо продолжает он. – Это в ваших же интересах. Сами понимаете, если детали происшедшего выплывут на поверхность, то последствия могут быть абсолютно… хм, неконтролируемые.

Худшее в том, что здесь с этим уродом не поспорить.

И… мне действительно придется молчать. Но совсем не по причине “благодарности”, не от страха. Попросту не смогу это рассказать.

– Я понимаю, кто вы, Арина, – вкрадчиво замечает адвокат. – Такого не должно было произойти. Вас вообще не должны были выбирать для подобного дела. Не думайте, будто господин Каримов оставит все безнаказанным. Он разберется с агентством так, как они заслуживают. Виновные получат по заслугам.

Да пусть начнет с самого себя. Ублюдок. Виновных он ищет. Агентство наказывает. Ненавижу. Как же сильно его ненавижу. Изнутри точно кислота разъедает.

Бессильная ярость. Отчаяние. А после – пустота.

Адвокат не дожидается никакого ответа.

– Надеюсь, мы друг друга поняли, – заявляет он.

И наконец отворачивается.

А я запрокидываю голову назад. Упираюсь затылком в сиденье. Зажмуриваюсь, стараясь изо всех сил сдержать слезы.

Нет, не здесь. Не рядом с этими. Они ничего не должны увидеть.

Обнимаю себя руками, стараюсь унять холодную дрожь. Прикладываю всю волю, чтобы переключить мысли.

Но от реальности не удается ускользнуть. В памяти всплывает разговор с подругой, которая направила меня в агентство.

– Это что, – помню, как сразу мелькнуло подозрение, слишком уж астрономической выглядела сумма, которую там выплачивали. – Эскорт?

Хотя кто бы мог платить настолько сумасшедшие деньги за интимные услуги тоже тяжело представить.

– Нет, наоборот, – уверенно заявила подруга. – С эскортом они не работают. Только фиктивные браки. Всех девушек тщательно проверяют. Еще не каждую возьмут. Ты сама подумай, если вдруг какая-нибудь гулящая девка попадется, начнут копать и моментально вся схема всплывет. Их клиент окажется под угрозой. У нас же за это сразу “уголовку” дадут.

Деньги нужны были срочно. Нам дали всего пару дней. Часть суммы получилось собрать, но львиной доли не хватало.

Раздумывать некогда. И я согласилась. Заполнила анкету, предоставила документы, которые им требовались.

Со мной связались быстро. Попросили приехать в офис, подписать договор. Условия выглядели прозрачно. Риск уголовной ответственности компенсировало огромное вознаграждение.

Казалось, что может пойти не так?

Все…

Горечь сводит горло.

У Каримова пожизненный срок. А значит, он никогда не выйдет из “Ямы”, и больше мы не увидимся, нигде и никогда не столкнемся снова. Только осознание этого и помогает мне держаться.

Ублюдок навсегда останется за решеткой.

9. 9

– Надеюсь, мы поняли друг друга, госпожа Каримова? – спрашивает адвокат, когда машина останавливается рядом с моим подъездом.

Один лишь звук этой проклятой фамилии действует как удар.

– Арина… – он решает обратиться иначе.

Но я уже открываю дверцу и выхожу. Не оглядываюсь назад, стараюсь поскорее добраться до квартиры. Понимаю, дальше самое сложное. Как могу, пытаюсь собраться и настроиться на предстоящий разговор. Внутри точно все онемело.

Слышу щелчок замка наверху, прежде чем добираюсь до нужного этажа. Мама уже встречает на пороге.

– Доча, – роняет она, едва увидев меня.

В ее глазах горит беспокойство, а в голосе звенит напряжение.

Она замечает мое состояние в момент.

Прохожу в коридор. Прикрываю дверь.