А это опять же вылетает совсем в другие суммы.

Ну и с людьми.

Грамотный мастер тянуть лямку за троих не станет, особенно, когда за это платят большим человеческим спасибом. Плюнет и уйдёт искать новое место. А найдя, ещё и приятелей своих сманит. Кем дыры затыкать? А тем, кому особо выбирать не приходится.

Их ещё обучи.

Вложись.

И надейся, что эти тоже не сбегут, на ноги вставши. А те, которые не бегут, так лучше бы наоборот. И начнётся. То процент брака запредельный, то простои, то откровенный саботаж, причём не со зла, а с кривых рук и пьяных глаз.

Что-то я прямо распереживался по старой памяти, будто это моя фабрика и мои проблемы. Нет, то что будут мои, это как пить дать, потому как любая экономия в глазах таких вот идиотов начинается с урезания зарплат и повышения нормы выработки. А они тут и без того немалые.

Ладно, как-нибудь выдюжим.

В конце концов, мы с Метелькой не на одну зарплату живём.

Раздался короткий гудок, намекая, что перерыв подходит к концу. И Метелька поспешно облизал пальцы, поднимаясь. За опоздание к станку могли и штрафа выписать.

И будут выписывать.

Работа у нас не так, чтобы сложная. Стой себе да вытряхивай содержимое мешков в широкий зев машины. Заодно уж следи за давлением, которое надо то прибавлять, заслонку открывая, то убавлять, чтоб не сорвало чего. Порой и спускать приходится, и тогда над машиной вырывается тонкая струя пара. Но это редко. Машины старые, трубы тоже, и давление держат не особо.

Мешки подвозят на тележках. Метелька срывает бляхи с пломбами, которые надобно складывать в отдельную коробку – по ней потом выработку и посчитают. Потом вдвоём подхватываем мешок и высыпаем, стараясь, чтоб ничего-то мимо не просыпалось. Ну и чтоб мешок не затянуло. Тот, кто проектировал здешние машины, о технике безопасности имел весьма своеобразное представление. Вон, если наклониться, видно, как вращаются, поскрипывают стальные валы. Широкие лопасти лезвий, на них закреплённых, переминают и куски древесины, и какие-то корни, кости, порой выплёвывая в лицо облака мелкой трухи. И всё бы ничего, да труха эта напрочь пропитана силой. И мне-то оно лишь в радость – тени готовы по каплям собирать, а вот Метелька чихает и к концу дня обрастает этой вот силой, что камень мхом. Призрак и Тьма, конечно, соберут, вылижут, да…

В общем, вредное тут производство.

Дрянь эту, в мешках, доставляют с той стороны. Как я понял, единственная виденная мною полынья, была мелкой, а встречаются такие, что и побольше, в которые и людей нагнать можно изрядно, и даже технику какую-никакую протащить. Техника и снимает верхний слой почвы, пакуя его в мешки. А уж тут, на фабрике, идёт дальнейшая обработка.

– Не зевай, – раздался крик слева. И тут же – глухой грохот и мат. Что там случилось, не знаю, но кровью не завоняло, уже хорошо.

– Савка! – рявкнул Метелька, пихая в бок. – Глянь, ща станет…

В мешках попадалась не только земля с корнями. Её наша машина вполне себе пережёвывала, а вот камни – дело другое. Мелкие-то разминались и уходили по кишке конвейера дальше, а вот крупные навроде того, который бахнулся у нас, могли и машину сломать.

Здоровущий. Точно меж валами не пройдёт.

И я спешно потянулся к рычагу.

Поддавался тот туго, и камень успел пару раз бахнуться о широкие боковины ножей. Но машина пыхнула паром и остановилась. Так, теперь второй ступор.

– Савка, не глуши, я сейчас, он близенько лежит.

Метельку, уже готового нырнуть в пасть машины, хватаю за шкирку. Вот сколько раз ему говорено! И не только ему. Инструкция есть, а…