Она наклоняет голову, озадаченно рассматривая меня. Я кручусь вокруг своей оси, предлагая ей обзор со всех сторон.

– И как?

– Отвратительно, – кривится она.

– Спасибо.

– Поясняю для тебя, Макс, – произносит мое имя так, словно в нем собрались все нелюбимые буквы алфавита. – И да, я запомнила твое имя с первого раза, необязательно повторять его. Так вот, Макс…

Опять этот тон. Она делает выжидающую паузу.

– Что? – успеваю вставить я.

– Собачий приют в другой стороне.

Она уходит, оставляя меня ошеломленно смотреть ей вслед. Это не может быть она. Моя семилетняя незнакомка не могла связать двух слов, не словив инфаркт. А эта девушка наизусть извергает из себя статью «Как послать парня к черту за пять минут» из какого-то женского журнала.

Если раньше я был очарован, то теперь очарованно заинтригован. И мне нужно любым способом выяснить, кто эта девушка.

И если это она…

…то наконец-то моя жизнь заиграет яркими красками.

– Ее зовут Валери. Она замужем, – оглушает меня Леви спустя пару недель.

Валери.

Это она. Если, конечно, на белом свете нет еще одной рыжеволосой Валери с родимым пятном на шее, которая занимается балетом и любит голубой цвет. Единственное отличие – ее острый язык.

Я знал имя семилетней девочки, хранил и оберегал его в своих воспоминаниях (в коробке на чердаке). Ее мать обратилась к ней именно так в тот день, когда мой взгляд был прикован к маленькой незнакомке, стоящей со своими родителями. Валери была так расстроена и одинока, что я не смог не подойти к ней, ведь такое же одиночество жило во мне. Тот день отпечатался в сознании на всю жизнь, потому что мне не посчастливилось встретить ту девочку. Я просил няню водить меня в тот парк развлечений из раза в раз каждую осень, но ее там никогда не было.

Моя грудь горит при воспоминании о нашем пари. Она должна мне второе желание, но теперь оно принадлежит другому. Ублюдку, который имеет над ней какую-то власть, раз она не огрызается с ним, как загнанная в угол кошка.

Я с детства был научен читать людей: этот навык необходим хорошему адвокату. И поэтому мне ясно как день, что ее муж – гребаный психопат.

– Брак – не гарантия «долго и счастливо».

С этими словами я покидаю кабинет Леви, чтобы очистить голову и понять, что делать дальше. У меня нет ни права, ни адекватного мотива (кроме моей детской влюбленности и нынешней одержимости) хоть как-то вмешиваться в ее жизнь. Мы незнакомцы. Мне должно быть плевать, но это не так. Внутри разрастается огромный шар гнева, который хочется выбросить подобно супергерою и проломить им какую-нибудь стену.

А лучше – лицо ее мужа.

Недалекое прошлое

В детстве я думала, что нет ничего ужаснее, чем заниматься тем, что ты ненавидишь. Ходить на работу, от которой тошнит. Быть тем, кем на самом деле не являешься. Но сейчас я понимаю, что самое страшное – возвращаться в дом, где запланировано твое уничтожение.

И, возможно, мне даже не удастся объяснить, почему мои ноги все еще ведут меня в тот дом, а хромосома, отвечающая за самосохранение, функционирует неправильно.

Однажды моя соседка спросила:

– Почему ты не уйдешь?

Я поняла, что не знаю точного ответа на этот вопрос. Раньше мне было непонятно, как люди, болеющие анорексией, не могут есть. Ведь это кажется таким простым – взять и съесть. Но теперь я понимаю. Ведь это кажется таким простым – взять и уйти. Но люди не осознают, что у таких, как мы, сознание давно съехало с рельсов.

Именно поэтому мы продолжаем гнаться за тем, что нас убивает. Я стою в балетном классе и чувствую, как новые пуанты до крови натирают ступни. Академия давно пуста, но я все еще здесь. В стенах, которые мне противны. В пуантах, не вызывающих ничего, кроме адской боли. И в чертовом белом боди, скрывающем черные синяки на ребрах.