Внезапно на меня набегает тень. Я ежусь от дискомфорта, запуская руку в сумку, чтобы достать кофточку, но прежде какая-то неведомая сила заставляет меня обернуться. Моя рука так и зависает в воздухе. Сердце в груди замирает, а потом начинает биться быстро-быстро…

Не может быть! Он все же это сделал.

Богдану понадобилось всего полдня, чтобы найти меня в другой стране. Есть ли что-то в этом мире, что ему неподвластно?

– Я присяду? – спрашивает муж спокойно, замечая мое замешательство и откровенно наслаждаясь произведенным эффектом.

– А у меня есть выбор?

Вместо ответа он садится на лавочку рядом со мной, вытягивает ноги, подставляет лицо солнцу. Выглядит почти умиротворенно, но я знаю, что все его тело под модной одеждой напряжено, как у пантеры перед прыжком.

– Как отпуск? – спрашивает Дан непринужденно.

– Было хорошо до того, как ты приехал, – огрызаюсь я, раздраженная его поведением.

Этот мужчина просто непробиваем! Зачем он появился? Что еще ему от меня нужно?

– Ну и ну, – присвистывает Дан, открывая глаза и впиваясь в меня взглядом. Теперь я замечаю в их глубине тлеющие огоньки – муж в бешенстве. – Как мило, что ты устроила себе отпуск, не поставив меня в известность.

— Я говорила тебе, что мне нужно время.

— Жаль, что ты не упомянула смену страны.

— После всего того, что произошло перед моим отъездом, я имела право ничего тебе не говорить! — пытаюсь уколоть его, но он остается совершенно невозмутимым.

— Итак, время и развод, насколько я помню, – произносит он язвительно.

Его слова заставляют мое сердце забиться чаще. Я ощущаю, как в животе расползается неприятное ощущение невесомости. Неужели он все обдумал и готов развестись? Я должна радоваться, правда? Тогда откуда эти болезненные уколы куда-то в область сердца?

– Да, – произношу тихо, стискивая пальцы в кулаки, так что ногти врезаются в нежную кожу ладоней.

– Об этом можешь забыть, – отрезает он бескомпромиссно. — Три года назад мы дали друг другу обещание быть вместе и в радости, и в горести. Так что ты можешь на меня злиться, можешь обижаться, но на развод я никогда не соглашусь.

— Твоего согласия может и не потребоваться, Дан. Нас разведут и так.

— Черт возьми, Лина! — взрывается он. — Ты этого не хочешь!

— Ты для этого прилетел сюда? Чтобы сказать мне, чего я не хочу? — уточняю холодно, в который раз поражаясь его самонадеянности.

— Я приехал, чтобы объясниться.

— Я давала тебе возможность объясниться в Москве. Для этого не стоило искать меня в Испании.

— Тогда я не был готов к этому.

— Ты думаешь я была готова ко всему этому? — вспыхиваю я. — К журналистам, звонкам, унижению? К твоему вранью и скрытности? Другая бы на моем месте хлопнула дверью и ушла в закат. Я дала тебе возможность рассказать твою версию событий. И что я услышала, Дан? Ничего! Пустые обещания и никакой конкретики.

— Я сожалею, что все вышло так. Тогда я не мог иначе.

— А сейчас можешь?

— Сейчас могу, — он тяжело вздыхает и напряженно трет пальцами переносицу.

Я впервые смотрю на мужа будто бы со стороны — замечаю усталую складку у бровей, тени под глазами, опущенные вниз уголки губ. Он может и позиционирует себя суперменом, но даже ему необходим отдых. Потому что сейчас кажется, что он на пределе.

— Я действительно виделся с Эльзой, — начинает Дан тихо, глядя вдаль на дымчатую полосу горизонта. — Несколько раз до тех фотографий. Еще раз вчера.

Я едва не задыхаюсь от шока. Вчера? После того, как он убеждал меня, что у него с этой женщиной ничего нет, он снова пошел к ней?

— Эльза обладала информацией, которая была мне необходима.