Пока я неспеша возвращаюсь к дому, чтобы наконец лечь спать, перезваниваю Карине — рассказываю, что устроилась и поужинала, а она, понизив голос, сообщает, что на работе сегодня все только и сплетничали, что обо мне и Богдане, но Славский велел всем заткнуться и работать. Это меня порадовало — значит, мне не показалось, и директор действительно на моей стороне.

— Дан мне звонил, — признается Карина, когда я уже собираюсь с ней прощаться. — Искал тебя.

— Надеюсь, ты ничего ему не сказала? — мое сердце едва не выпрыгивает из груди от волнения.

— Про Испанию нет. Но мне кажется, он знает, что ты уехала из города, — говорит она задумчиво. — У него был такой расстроенный голос. Мне, знаешь, даже жалко его стало…

— Я удивляюсь, что у него хватает времени на то, чтобы названивать тебе и моей матери, — произношу, не скрывая горькой иронии. — В последнее время у него на меня не было свободной минуты, а тут он даже душу успевает вам обеим излить.

— Слушай, Лин, может быть, он правда ни в чем не виноват? — осторожно спрашивает подруга. — Сегодня шептались, что несколько пабликов удалили информацию про его встречи с той женщиной и фотографии, испугавшись исков о клевете, которыми он угрожает всем направо и налево. Ну и я сегодня еще раз свежим взглядом посмотрела на все фотографии с этой женщиной. Да, они стоят близко, но ракурсы спорные. Ты же сама понимаешь, что при желании и нужном информационном прогреве, можно притянуть что угодно...

— Карин, он с ней видится, — перебиваю я нетерпеливо, не желая слышать, как подруга оправдывает Дана. — И видится регулярно. Он сам мне это сказал.

— То есть, он признался тебе, что изменяет? — ахает она.

— Нет. Он сказал, что встречи с ней не отрицает, но озвучить их причину не может, — выдаю возмущенно. — Ну и уверял, что не спит с ней. Не знаю, на что он рассчитывал. Что я счастливо улыбнусь и как ни в чем ни бывало буду жить с ним дальше, пока он будет ездить на свидания с бывшей? Я такое терпеть не собираюсь.

— Мудак! Представляю, что было бы, если бы ты ему подобное заявила, — поддерживает мое возмущение Карина. — Это же его бывшая? Журналисты не соврали?

— Бывшая, — подтверждаю я, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. — Судя по всему, у него к ней остались чувства.

— А вот в это я не верю, — категоричность подруги меня даже удивляет. — Он от тебя без ума. Я же не слепая, вижу, какими глазами он на тебя смотрит. И разыскивает тебя он не просто так — понимает, что теряет. Но он же мужик, а значит, кобель. Захотелось ему, видать, разнообразия, а может потешить свое самолюбие. Вот и появилась эта Эльза.

— Мне все равно, что ему захотелось.

— Значит, ты окончательно решила разводиться?

— Да, как только вернусь в Москву, найму адвоката, — говорю я, проглатывая горький ком в горле.

— Это правильно. Адвокат тебе нужен точное Вам еще столько предстоит делить.

— От него мне ничего не надо! — произношу твердо, ежась от одной мысли, чтобы претендовать на бизнес Царева. — Я сама в состоянии обеспечить себя.

— Тогда зачем адвокат? Вроде бы, без детей сейчас процедура развода максимально быстрая.

— Это если вы разводитесь полюбовно, — поясняю я. — У нас другая история.

— В смысле?

— Дан сказал, что ни за что не даст мне развод, Карин, — говорю со вздохом. — И ты знаешь, в этом я ему верю. Когда мы дойдем до суда, это будет так громко, что вчерашний информационный шум покажется мне легким бризом.

Завершаю разговор с подругой я уже у дома. Прячу мобильный в сумочку, прохожу через сад к входной двери, потом тихонько поднимаюсь в свою мансарду. Здесь простенько, но чисто и уютно. И хотя я привыкла к совсем иному уровню комфорта, я рада, что оказалась здесь.