— Нет. Вы можете быть свободны, госпожа Мирай. Только не уходите за пределы лагеря.

— Есть, генерал, — выдохнула я, радуясь, что наше общение подошло к концу.

Перво-наперво я вернулась к веселой компашке, где мой братец и лучший друг решили дать себе волю.

— Искен, я тебя за уши оттаскаю. Как в детстве, — прошипела ему на ухо, а Рэйдо схватила за руку. — Пора отдыхать, мальчики.

— О, мамочка пришла, — широко улыбнулся Искен.

Он выпивал редко, но если это случалось, то мой грозный младшенький становился сентиментальным и был готов полюбить весь мир.

— Быстро в палатку, если не желаете отхватить за пьянство. Простите, но им уже достаточно.

— Да у нас все под контролем!

— Мы им много не наливали! — тут же загомонили парни.

Привлеченный шумом, к нам приблизился Май и опустился возле костра на корточки.

— Если хотите, я могу сварить эликсир от похмелья. У меня есть нужные травы, — взгляд его был мягким и чуть насмешливым. Не чета вечно пасмурному Грому.

— Спасибо. Конечно, они хотят.

— Мирааай, — дружно заныли великовозрастные обалдуи.

— Ты напоминаешь мою старшую сестру. Она так же обо мне заботится, — поделился Май. — У меня четыре сестры.

— А мне — мою девушку. Она ругается похоже, — добавил рыжий сетторец. — Надеюсь, она меня дождалась и не сбежала замуж.

— За кого? За дряхлого старика?

— Молодые воюют.

— Не сбежала твоя красавица, не переживай. А если и так — тебе же лучше!

Послышались смешки. Рыжий засмущался и покраснел, как мальчишка, а Искен напоследок утащил кусочек мяса.

— Кто-то еще недавно ругал их на чем свет стоит. Сменили мнение из-за вкусной еды? — заметила я и поразилась тому, сколько яда в было в моем голосе.

Я уже давно разучилась получать удовольствие от простых вещей. И говорила так, потому что… завидую?

Мы как раз уселись возле сумок, чтобы перебрать оставшиеся артефакты. День пошел на убыль, солнце скрылось за облаками. Я с раздражением дернула завязку и зашипела — та оторвалась с корнем.

— Ничего не изменилось, — сонно заметил Рэйдо и опустил голову мне на плечо.

Слова Грома заставили подумать о нем не в том ключе, в котором я привыкла его воспринимать. Для меня Рэйдо всегда был другом, товарищем, способным подставить плечо и прикрыть спину. Человеком, с которым меня связывали общие предки. Тем, с кем можно шутить, у кого на груди можно поплакать. Я бы без раздумий отдала за него жизнь.

А вот он любил меня много лет.

Мы познакомились, когда мне было пять. Отец уже погиб, и дядя Комо привез меня во Дворец Молний. Мы с нянькой пошли гулять, но я самым наглым образом ускользнула.

Исследуя незнакомые места, наткнулась на очаровательную среброволосую девочку, которая тоже гуляла одна. Она была младше меня на год, но показалась очень смышленой и веселой. Мы болтали о разной детской ерунде, копались в грязи и гладили котят, которых родила местная кошка.

А потом моя новая подруга захотела по-маленькому. Именно так я узнала, что передо мной мальчик. Мне кажется, у шиссаев особое чувство юмора, ведь добрая половина наших имен подходит как мальчикам, так и девочкам. И костюмы у нас с Рэйдо были похожими: длинная рубашка на запах и широкие штанишки.

Лет с тринадцати я стала замечать, что Рэйдо в моем присутствии начал вести себя странно. А потом Искен, который был младше нас обоих, но соображал в таких вещах больше, объяснил, что друг просто-напросто в меня влюбился. Помню, меня это жутко смутило. Я не знала, как реагировать.

Рэйдо никогда не досаждал мне своими чувствами. Да и я считала, что романтика там, где мы растем и живем, неуместна. И все-таки он признался, когда мне исполнилось двадцать, а ему — девятнадцать.