Я с силой моргнула, загоняя обратно слезы. Нельзя сейчас взять и раскиснуть.

И ничто не мешает сделать шаг к ним и согреться. Воспоминания о той зиме превратили меня в кусок льда. Вот стою и, кажется, стоит шевельнуться — заскриплю, как старая телега.

Словно меня выдернули из детства и закинули сразу в старость, и я уже не смогу найти общий язык с этими ребятами. Слишком мы разные.

— Что вы там стоите? Не стесняйтесь, госпожа Мирай. Ваши товарищи уже оценили нашу стряпню, — сетторец отсалютовал мне кружкой.

Он был молодым и довольно милым. Вообще я заметила, что многие в отряде Грома молоды, но сильны. Он бы не стал окружать себя бесталанными слабаками.

— Спасибо, не голодна, — буркнула я и позорно сбежала.

Я шла почти вслепую, не замечая ничего вокруг. Остановилась только, когда уткнулась в походный стол.

Да что ж такое?! Опять он.

Сидит и что-то старательно выводит на пергаменте. Хмурый, как осенняя туча, губы сжаты в упрямую линию.

Рядом, попыхивая трубкой, устроился господин Хидэ. У него неприятное обрюзгшее лицо, коричневые веки и взгляд старого змея.

Я надеялась ретироваться, прежде чем Гром меня заметит. Но он уже оторвал взгляд от пергамента и выжидательно уставился на меня.

— Что-то хотели, госпожа Мирай?

И глава рода хочет, чтобы он увидел во мне милую и беззащитную женщину? Сироту, которую заставили воевать против ее воли? Чтобы я стала ему близка и узнала все секреты?

Да Гром скорее вырежет себе сердце, чем это случится. Господин Сандо просто старый дурак!

— Вы разрешаете солдатам пить в походе? — в голосе прорезалось что-то противное, незнакомое. — Это нарушение воинского устава.

— Как смеешь ты хамить! — вспылил Хидэ, поперхнулся дымом и закашлялся. — Невоспитанная девка! Аристократка с конюшни!

От слов старого хрыча у меня зачесались пальцы. Гром правильно сделал, что попросил господина Хидэ нас оставить. Тот фыркнул и, бросив напоследок недобрый взгляд, удалился.

— Подойдите ближе, госпожа Мирай.

Он не хотел повышать голос, и я шагнула, стараясь не выдать страха. Ладони легли на гладкое дерево, я наклонилась чуть вперед, не отрывая взгляда от лица бывшего врага.

— Вы не вняли моему предупреждению?

Кажется, он просил не дерзить. Особенно при свидетелях. Обещал даже наказать.

— Я просто волнуюсь об успехе нашего похода.

— Почему я вам не верю?

Гром откинулся на спинку кресла и, уперевшись в подлокотники, склонил голову к плечу. Он смотрел на меня со скрытой… насмешкой?

— Не знаю, — я пожала плечами, мечтая сбежать.

— У сетторцев в крови содержится вещество, которое не дает опьянеть. Проще говоря, хмельные напитки для нас безопасны, — он снизошел до разъяснений. Говорил со мной таким тоном, будто я для него была кем-то вроде городской сумасшедшей. — А вот вашему брату и вашему возлюбленному передайте, чтобы не налегали. Иначе мне придется привести их в чувство ледяной водой.

Кровь хлынула мне в лицо.

— Непременно передам, генерал.

Сначала я хотела возразить, что мы с Рэйдо только друзья, но передумала. Кто он такой, чтобы перед ним оправдываться?

— Еще приказы будут?

И ведь понимала, что веду себя неосторожно, но молния ударила в голову. Рядом с ним я не могла быть спокойной и собранной. Но как ни крути, сейчас я под началом Грома, он мой командир — как бы смешно это ни звучало. Значит, надо соблюдать субординацию и следовать законам, которые написаны сотни лет назад.

Но как трудно!

Он молча глядел мне в лицо, о чем-то раздумывая. На миг показалось, что мысли его далеко отсюда, в другом времени и измерении.