Мама поднялась со своего любимого кресла, обитого красным бархатом. Она была, как и я, небольшого роста, но осанистая, величавая, с густыми каштановыми волосами до пояса и большими зелёными глазами.

– Возможно. Или от них будут одни проблемы. Сколько ты потратила?

– Немного, мама. Четверых отдавали за бесценок, но самого младшего точно можно вылечить, а тот, высокий, наверняка сильный. Они быстро привыкнут к жизни на пустоши, и, уверена, станут усердно трудиться. В конце концов, ни один из них не сидел в тюрьме! К тому же, я считаю, что…

– Я потом на них взгляну, – перебила она. – Надеюсь, возвращать никого не придётся. И не думай, что сможешь вытворять подобное постоянно!

Сказав это, она отвернулась, как бы давая понять, что могу заниматься своими делами и дальнейший диалог бессмслен. Для приличия я посидела ещё немного в кресле напротив, а потом пошла по прохладному каменному коридору в дальнюю часть замка, где было крыло для рабов.

Мне хотелось лично проследить, что с ними нормально обращаются. Грейв был вспыльчивым и грубым человеком, и зачастую предпочитал не объяснять всё по-человечески, а сразу бить. Отца это не особо беспокоило, а вот меня – да. Особенно после случая с молодым рабом, который в прошлом году сбежал и повесился на пустоши из-за многочисленных унижений и избиений.

Рабы или нет, эти люди заслуживали покоя. Да, они должны были трудиться, но и чувствовать себя в относительной безопасности – хотя бы до тех пор, пока снова не хлынет с севера тьма. Но её-то боялись все, ведь даже могущественные маги были смертны.

Я прошла на склад и помогла служанке собрать для новеньких комплекты необходимых вещей – от сорочек до деревянных гребешков. Мы сообща разложили вещи по холщовым сумкам, куда я добавила самые простые живые камни на шнурках – в осенних сумерках их света было достаточно, чтобы бродить снаружи.

– Ну, вот. Наверняка они уже вымылись и получили свои места в доме. Возьмём по три мешка и отнесём им.

Девушка с улыбкой кивнула. В замке все привыкли, что я могу появиться где угодно и заняться тем, чем захочу. Принцесса, несмотря на запреты, не должна была проводить время в праздности.

Мужчин мы нашли в одной из спален, где стояло семь свободных кроватей. Эта и ещё одна комната пустовали как раз потому, что полтора десятка рабов прошлой зимой погибли в схватке с тёмной материей, состоящей их демонов, духов и мертвяков. Все невольники, кроме лежащего старика, поднялись нам навстречу, и я улыбнулась мужчинам ободряюще.

– Всем ещё раз здравствуйте! Энна, отдай вещи, а я пока побеседую с нашими новыми работниками.

И, игнорируя удивлённые взгляды золотоволосого и его крепкого друга, пошла к кровати старика.

– Вы в силах ответить на некоторые мои вопросы? Хорошо. Как вас зовут?

– Рэкхам, госпожа, – отозвался он сипло. – И я прошу прощения, что не могу приветствовать вас, как должно…

– Не переживайте. У вас болят ноги? Я прикажу лекарю посмотреть. Уверена, он сможет помочь. А пока расскажите немного о себе. Чем вы прежде занимались?

Мне было важно для каждого подобрать занятие, наиболее ему подходящее. Хотя, о каком труде шла речь в таком возрасте? Но Рэкхам неожиданно оживился.

– Ваш браслет, госпожа. Я знаю, где добывали эти камни, и знаю, кто их гранил.

– Неужели?

Оказывается, Рэкхам большую часть жизни был ювелиром, пока его не обвинили в краже особо ценных камней, не предали суду и не продали.

– Почему же ты не сказал о своих навыках торговцу?

– Потому что, хотя знаний у меня много, мои руки бесполезны, госпожа.