– Нам с Иваном уже приходилось встречаться.

– Я не просить тебя помогать, – заметил Иван. – Это не есть иметь отношение к Америке.

Но Малоун понял, что Стефани вмешалась в это дело, соблюдая древний принцип: «Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе».[5]

– Коттон, – сказала она. – Кассиопея ввязалась в нечто огромное, что ей не по плечу. В Китае в самом разгаре борьба за власть. Карл Тан, первый заместитель председателя Госсовета, и Линь Йон, председатель Комитета партийного контроля, сошлись в беспощадной схватке. Мы наблюдаем за этим противостоянием, стремительно перерастающим в полномасштабную войну. Как я уже говорила, о вовлечении Кассиопеи мне стало известно несколько дней назад. Копнув глубже, мы обнаружили, что Ивана это также интересует…

– Поэтому ты прыгнула в самолет и вылетела в Данию.

– Это моя работа, Коттон.

– Мы оба не хотим, – сказал Иван, – чтобы Тан побеждает. Он есть Мао опять, только хуже.

Малоун повернулся к нему:

– Ты говорил про пропавшего ребенка и человека по имени Лев Соколов.

– Товарищ Соколов есть геолог, – объяснил Иван. – Он русский, но работает на Китай. Скажем так: он знает информация, которая он лучше не знать.

– Вот почему для вас было лучше, когда Соколов считался мертвым, – заметил Малоун.

Иван молча кивнул.

– И что же ему известно?

– Ты лучше не знать.

Малоун повернулся к Стефани:

– Надеюсь, тебе это известно.

Она промолчала.

Малоун почувствовал, как в нем разгорается ярость.

– На что такое важное наткнулась Кассиопея, черт побери, что ее подвергли пытке водой?

Стефани снова ничего не сказала, хотя было очевидно, что ответ ей известен. Она выразительно посмотрела на Ивана.

– Расскажи.

Русский задумался, и до Малоуна вдруг дошло, что Иван не простой оперативник. Он был из тех, кто принимает решения.

Как и Стефани.

– Витт, – наконец заговорил Иван, – разыскивает один артефакт. Светильник, которую хочет Карл Тан. Когда Соколов не сотрудничает с ним, Тан похищает его сын. Тогда Соколов делает две вещи, которые Тан не ожидает. Он звонит Витт и исчезает. Никто не видит Соколов вот уже две неделя. – Русский снова щелкнул пальцами. – Исчез.

– И тогда Карл Тан схватил Кассиопею? – спросил Малоун.

Иван кивнул:

– Я говорю да.

– Коттон, что произошло там сегодня? – спросила Стефани.

Малоун рассказал про анонимную записку, про пытку водой, про свою импровизацию.

– Мне показалось, лучше всего будет сыграть так. Разумеется, я не предполагал, что у меня будут зрители.

– Уверяю тебя, – сказала Стефани, – мы намеревались проследить за этой парочкой и узнать, куда они приведут. Затем я собиралась ввести тебя в курс дела. Убивать их не входило в мои планы.

– Вы, американцы, совать нос в мое дело, – недовольно проворчал Иван. – Затем хотите меня учить, что делать.

– Взгляни правде в глаза, – сказал Малоун. – Убив этих двоих, ты оборвал ниточку, которая могла нас куда-нибудь привести, так что теперь мы еще больше зависим от тебя.

Иван пожал плечами:

– Плохие вещи случаются. Берите что у вас есть.

Малоуну очень захотелось ткнуть кулаком в морду сукиному сыну, но он сдержался.

– Так почему же этот светильник имеет такое большое значение?

Иван снова пожал плечами:

– Он есть из старой гробница. Соколов должен его иметь, чтобы Карл Тан быть доволен.

– Где этот светильник? – спросил Малоун.

– В Антверпен. Вот почему Витт приезжает туда четыре дня назад. Она исчезает два дня спустя.

Малоуну захотелось узнать, что так встревожило русских, заставив их развернуть крупную операцию разведывательных служб с участием руководителя среднего, а то и высшего звена; притом они, стремясь расстроить планы американцев, не побоялись нагло, средь бела дня застрелить двух человек прямо в центре Копенгагена. Все это громогласно кричало, вопило: «Тут что-то важное». И почему в Вашингтоне заинтересовались этим настолько, что посчитали нужным привлечь «Магеллан»? Как правило, к Стефани обращались только тогда, когда обычные разведывательные каналы оказывались неэффективны. Определенно, Кассиопея наткнулась на что-то важное, раз кто-то решил подвергнуть ее пыткам. А что, если ее опять пытают, прямо сейчас? Те двое, что были убиты перед входом в «Англетер», не доложили своим боссам, поэтому тот, кто прислал видео, должен был догадаться о провале.