– Да, да, вот сюда, – бормотал себе под нос мистер Джонс и внезапно принимался грузно проламываться сквозь кусты. – Вот черт, – тихо приговаривал он и прятал лицо в ладонях, видимо, напряженно вспоминая что-то, – потом снова вскидывал голову, срывался с места и бросался вперед как раненый бык. Взлетающий Орел, страдая от странного звука в голове, покорно шел следом; так, иногда прямо сквозь бурелом, они поднимались по склону Горы к ее вершине.

Вой в голове Взлетающего Орла становился все более настойчивым; возможно, у него звенит в ушах от перепада высот? Или, может быть, нужно перестать думать об этом вое, и тот исчезнет? Уже вне себя, Взлетающий Орел сильно хлопнул себя по лбу. Несколько секунд после этого лес стоял у него перед глазами плотной непроницаемой стеной, нависающей, давящей. Взлетающий Орел крепко зажмурился и открыл глаза – наваждение прошло; заросшая тропинка под ногами вернулась на место.

Виргилий Джонс с тревогой смотрел на него.

– Вы кричали, – спросил он. – Что случилось?

– Я не кричал, – возразил Взлетающий Орел.

– Вы что, не слышали свой крик?

– Я ничего не слышал, точно ничего, – обеспокоенно ответил Взлетающий Орел. – Вы что, шутите?

– Нет, нет, уверяю вас, – ответил мистер Джонс. – Скажите, вы не слышите какие-нибудь странные звуки? Такой очень высокий и тонкий свист или вой?

– Слышу… – прошептал Взлетающий Орел, чье беспокойство быстро росло.

– Да, все верно, – проговорил мистер Виргилий Джонс. – А то я уже забеспокоился, решил, что уши начали подводить меня, как и глаза. Шум в верхнем слуховом регистре – все верно. Видите ли, это связано с тем, что по сути дела мы уже вошли в зону Эффекта. Теперь мы будем все время разговаривать друг с другом – здесь это особенно важно.

– Что это за Эффект, о котором вы все время толкуете? – спросил мистера Джонса Взлетающий Орел. – И почему теперь нам обязательно нужно разговаривать друг с другом?

– Разговаривать можно обо всем, за исключением самого Эффекта, – уклончиво ответил мистер Виргилий Джонс. – Сейчас нет времени объяснять. Пожалуйста, делайте так, как я велю. Тишина сейчас особенно опасна, я убеждался в этом множество раз.

Сраженный серьезностью тона своего проводника, Взлетающий Орел решил оставить вопросы и делать как просят.

– Как вы считаете, – спросил он, – Долорес поправится?

– Надеюсь, что да, – немедленно откликнулся мистер Джонс. – Надеюсь от всей души.

Наступила короткая пауза; затем мистер Джонс разразился речью:

– Вы слышали историю о том, как в вашей стране проститутка развязала гражданскую войну? Ее звали Полли Адамс…

Взлетающий Орел не мог думать об этом. Его голова была занята совсем другими мыслями. Он думал о сестре Птицепес, о мотивах мистера Джонса, о дремучей чаще, в которой они, похоже, уже заблудились, о непрекращающемся вое в ушах, который становился все громче и громче…

Виргилий Джонс уже кричал ему в ухо:

– Вот послушайте загадку, мистер Орел. Как по-вашему, почему ирландцы всегда надевают по три презерватива сразу?

Головокружение, слабость. Совершенно незнакомые Взлетающему Орлу прежде, теперь они прочно завладели им, с той самой первой минуты, когда он очнулся в прибрежной хижине. К ним добавилось другое, уже вовсе неописуемое ощущение, однажды уже испытанное им в Средиземном море, перед тем как удар волны выбросил его за борт яхты. Его ноги задрожали; продвижение вперед давалось непросто, а подъем в гору – и того хуже.

– Не беспокойтесь, – кричал ему Виргилий. – Бояться нечего, это всего лишь легкий приступ Болезни Измерений. Скоро все пройдет… – Крики могильщика постепенно совсем затихли.