– Много работы, – извинился Ребус, виновато пожав плечами.

– Ну, раз уж мы тебя залучили, не дадим тебе умереть от жажды. Мэгги!

Она открыла шкафчик с бутылками. Ей, по-видимому, наперед было известно, что Патерсон будет пить «Хайленд-Парк».[10]

– Тебе то же, Джон?

– Мне, пожалуй, стаканчик вот этого. – Ребус кивком показал на стакан Блантайра.

– С тремя порциями водки или без?

– Без.

– Дод сам знает, что ему лучше не пить.

Она принялась наливать сок из литровой картонки.

– Доктора хотят изгнать из жизни все радости, – пожаловался Блантайр.

И опять Ребусу пришлось напрячься, чтобы разобрать, что говорит его старый коллега.

– Рассаживайтесь, – приказала Мэгги, раздавая стаканы. Для троих мужчин на диване едва хватило места. Мэгги устроилась на свободном кресле. – Ну, за нас, – сказала она, поднимая стакан и обращаясь ко всем присутствующим. Но, поняв свою ошибку, тут же подошла к мужу, вложила ему в руку стакан и поддержала, пока он пил через соломинку. Когда у него по подбородку потянулась оранжевая ниточка, она отерла ее тыльной стороной пальца, сверкнув кольцом.

– Хорошо, что вы все пришли, – сказала она, снова садясь. – Верно я говорю, Дод?

– Да, – подтвердил он. – Святые Тайного завета…

– Давненько я не слышал этих слов, – разулыбался Стефан Гилмур.

– Это потому, что ты теперь вращаешься в других кругах, – напомнил ему Патерсон. – Футболисты, кинозвезды…

– Не так часто, как ты думаешь.

– Но твой отель в Дубае по-прежнему действует?

– Ну, это как подушка безопасности и на случай финансовых песчаных бурь, – сказал Гилмур.

Ребус, сидевший по другую сторону дивана, не мог толком видеть своего прежнего босса, не наклонившись вперед. Гилмур в Саммерхолле был инспектором, Патерсон и Блантайр – сержантами, а Ребус всего лишь констеблем, как и другой новичок Фрейзер Спенс. Но Спенс погиб десять лет назад в Греции, попал в аварию на мотоцикле. На его похоронах четверо оставшихся святых и встречались в последний раз.

– Ты о чем думаешь, Джон? – спросила Мэгги Блантайр, покручивая белое вино в бокале.

– Я думаю, что не стоило мне приезжать на машине. – Он выразительно посмотрел на свой апельсиновый сок.

– Оставь ты ее здесь – завтра заберешь.

Но Ребус не поддался соблазну.

– Говорят, ты все еще работаешь? – сказал Дод Блантайр.

– Какое-то время был в отставке – работал на гражданской должности в отделе по расследованию глухарей…

– Это тот отдел, который был организован Грегором Магратом?

– Теперь отдел закрыли, я подал на восстановление, и мне повезло.

– В строймаркеты «Би энд Кью» тоже набирают старикашек, – пошутил Патерсон.

– Джон всегда был трудягой, – сказал Блантайр.

– А удар, случайно, на твою память не повлиял, Дод? – с ухмылкой спросил Патерсон. – Джон всегда был ленивый сукин сын. – Он повернулся к Ребусу. – Ну-ка, поддержи меня, Джон!

– Ты путаешь Джона с беднягой Фрейзером, – вмешался Гилмур. – Это Фрейзер всегда исчезал и шлялся по магазинам.

– Ой ли? – Патерсон нахмурился, силясь напрячь память.

– Жиртресту больше виски не давать, – предупредил жену Блантайр. – У него и так с головой плохо.

Немного посмеялись, снова выпили. Ну, это еще ничего, подумал Ребус. Правда, он знал этих людей – их настроение могло измениться в одну минуту.

– А евангелие у кого-нибудь сохранилось? – спросил Гилмур, выбрав момент, когда ненадолго воцарилась тишина.

– Не помню, что с моим случилось, – сказал Блантайр. – Мэгги думает, что оно попало в мусорный контейнер, когда мы вычищали гараж.

– Жаль, жаль.

Блантайр посмотрел на Гилмура.

– Ты-то рад, что вовремя ушел, – заработал больше денежек, чем все мы вместе.