Настраиваю себя. Стараюсь успокоить обезумевший от паники пульс.

Главное — сегодня вывернуться из этой западни. Потом Якубов вряд ли обо мне вспомнит. Опять уедет в какую-нибудь командировку. Он же редко в офисе появляется. Мы можем еще несколько месяцев не встречаться.

Пытаюсь не думать о том, что будет дальше.

Мне бы сейчас разобраться.

Уже собираюсь выйти из кабинки, когда резко хлопает дверь. До меня долетают голоса коллег.

— Ты видела, как эта рыжая сучка к боссу льнула? Прямо повисла на нем! — с раздражением бросает одна из переводчиц.

Что?!..

— Ты знаешь, мне показалось, она наоборот какая-то перепуганная была. Он ее за плечо взял, а дуреха аж дернулась, — замечает другая.

— Ой, знаем мы таких скромниц, — вклиняется в разговор третья. — Его первая помощница тоже тихоня была. Краснела. Бледнела. А потом отсасывала ему в туалете.

— Да откуда ты…

— Я сама видела! — восклицает. — Ну случайно так вышло. Прибор у босса, конечно, ого-го. Таких здоровенных…

Зажимаю рот ладонью.

Как могу стараюсь пропустить все последующие слова мимо ушей. Слишком много там живописных подробностей.

Мне действительно становится нехорошо.

— Слушай, а от тебя он так и морозится?

Тема все же меняется. Девушки перестают обсуждать достоинства Якубова.

— Да, у нас дальше одного раза не пошло.

— Один раз, — хихикает. — У вас ничего не было. Прекращай фантазировать. Он тебя по заднице шлепнул и забыл. Может со своей секретуткой перепутал.

— Ну ты и змея, — шипит. — А тебя он даже не шлепал.

— И не надо, — фыркает. — Мне совещаний с ним хватило. Боюсь представить, как он себя в постели ведет.

— Думаешь, эта сучка его закрутила?

— Посмотрим.

— Вообще, могла. Она эффектная.

— Ой фу, ты о чем? Кожа да кости. И этот странный цвет волос. Веснушки. Ну такое себе…

— Мужикам заходит. Рыжие — горячие штучки.

— Кто сказал?

— Ну так они думают.

Наконец, коллеги выходят. Так и продолжая живо обсуждать Якубова. А немного помедлив, тоже выхожу.

Бросаю взгляд в зеркало.

Ну вид у меня сейчас именно — болезненный. Это хорошо. Так будет легче изобразить отравление.

Иду по коридору обратно, продумываю, что именно скажу Якубову.

На пороге зала сталкиваюсь со своей начальницей. Она останавливается и берет меня за руку.

— Лиля, давай отойдем туда, где потише.

Вопросительно смотрю на нее. Даже спросить ничего не получается, потому что сейчас все мои мысли вращаются вокруг Якубова.

Но женщина сама говорит:

— Мне надо кое-что с тобой серьезно обсудить.

3. 3

Начальница заводит меня в одну из вип-комнат. Здесь их несколько. Для небольших компаний. Но сегодня для новогоднего корпоратива Якубов распорядился снять весь ресторан. Только для «своих». Все этажи, залы, комнаты. Только для сотрудников его компании.

— Присядь, Лиля, — начальница сама присаживается и кивает на соседнее кресло. — Поговорим.

Опускаюсь на сиденье, смотрю на нее.

В голове крутится единственная возможная причина для нашего разговора сейчас. Но это же слишком…

— Якубову отказывать нельзя, — заявляет она.

Да, это именно та причина, о которой я подумала.

Кровь бросается в лицо на этих ее словах.

— Ты знаешь, какой у него характер? — спрашивает, смотрит на меня выжидающе.

— Знаю, — отвечаю тихо.

— Нет, не знаешь. Ты даже представить себе не можешь, на что он способен и каким бывает в гневе. А я видела. Понимаю последствия. Поэтому вариантов у тебя нет.

Ком встает в горле.

— Делай все, чего он захочет. Будь… послушной. Ясно? Тогда проблем не возникнет. Надо по-умному себя повести — выгода превысит все вероятные неудобства.

Так сухо, четко, прохладно.