«Это происходит потому, что в общении с Веллингтоном ты думаешь не теми частями своего тела, из-за которых оказался в безвыходном положении. Хотя тут дело не только в плотском вожделении».

– Папа! Тетя Кэролайн! Завтрак готов, и я умираю с голоду.

– Алиса, мы идем. – Эйвери взял лист бумаги у Кэролайн и, понизив голос, сказал: – Как вы думаете, гувернантка сможет усмирить ее? Алиса носится по дому и кричит так, будто здесь не один ребенок, а целых пятеро.

– Надеюсь, что гувернантке это не удастся. – Улыбка мисс Джордан стала удивительно нежной. – Во всяком случае, не всегда.

За завтраком Эйвери наблюдал за Кэролайн, а та не отрывала глаз от Алисы. Она даже не взглянула на него. А это означало, что Эйвери либо так сильно смутил ее, что она не осмеливалась взглянуть на него, либо он ей был совершенно безразличен. Однако его безрассудное замечание о влечении поставило ее в столь неловкое положение, что она утром бросила ему открытый вызов. Кэролайн не вскрикнула, не ударила его по лицу, когда он поцеловал ее, но она также не дала ему повода развить свой успех.

Итак… Кэролайн не веселая вдова, она даже не столь изощрена, чтобы допустить мысль о возможности случайной любовной связи. Эйвери подозревал, что ее траур по мужу ограничивается лишь внешними атрибутами – черной одеждой и размеренной жизнью. В этом скрывалась какая-то загадка.

– Миссис Джордан, ваш муж был землевладельцем?

– Он не владел обширными землями. Он был военным. – Кэролайн чистила яблоко для Алисы, почти не глядя на него, и следила за кожурой, свисавшей с ножа.

– Он жил в этих краях?

– Мы жили в Лондоне, когда бывали вместе. – Ее рука уверенно орудовала ножом с острым лезвием. – Возьми, Алиса. Я постаралась снять кожуру непрерывной лентой, что очень важно, иначе волшебство не сработает. Если высоко поднимешь кожуру, а затем уронишь ее, тогда получатся инициалы твоего будущего мужа.

Алиса захихикала.

– Тетя Кэролайн, так дело не пойдет. Яблоко чистили вы, вам и ронять кожуру.

– Я не собираюсь выходить замуж еще раз.

– Прошу вас.

Эйвери наблюдал за ней. Его забавляло, что взгляд больших зеленых глаз девочки и едва заметно подрагивавшая нижняя губа подействовали не только на миссис Джордан, но и на него самого. Он вздрогнул, подумав, какое впечатление произведет Алиса на молодых людей, когда подрастет и совершит первый выезд в высший свет. Тогда ему все время придется носить с собой дробовик.

– Пусть будет так. Получится либо буква «3», либо «К» или что-то совсем неожиданное. – Кэролайн подняла кожуру и отпустила ее. Они вместе с Алисой внимательно разглядывали кожуру, точно ученые, вооруженные увеличительным стеклом. – Я ничего не могу разобрать, – наконец сказала она. – Волшебство явно подействовало, а это значит, что я больше не выйду замуж.

Эйвери наклонился через стол.

– Это строчная буква «Э», – заметил он. – Она обращена в мою сторону, вот почему вы не разглядели ее. Только посмотрите – эта буква почти круглая, если не считать маленького хвостика.

– С этой буквы ведь начинается имя Эйвери! – воскликнула Алиса.

Наступила мертвая тишина, которую вскоре нарушила Кэролайн:

– Алиса, твой папа женится на леди с титулом. Вероятно, она именно сейчас роняет яблочную кожуру. У нее уж точно получится прописная буква «Э». Так и должно быть.

– Вы не лишены задатков дипломата, – тихо заметил Эйвери, пока Алиса, покусывая яблоко, увлекалась составлением букв из кусочков кожуры. – Простите меня, если мы с Алисой смутили вас сегодня утром.

– Вы не смутили меня, – ответила Кэролайн и сосредоточила свое внимание на кусочке фрукта, лежавшего на ее тарелке.