– Полиция, сэр. Вас желает видеть инспектор Дэйли.

– А! – взбодрился Оливер. – Пригласите его, Клементс.

Быть может, обвинение отпало и ему уже нет необходимости посылать за Монком?

Клерк, прикусив губу, бросил на хозяина тревожный взгляд и повиновался.

– Итак? – с надеждой обратился юрист к инспектору Дэйли, появившемуся в дверях с важным и скорбным видом. Он был уже готов спросить, не рухнуло ли обвинение, но что-то в поведении инспектора остановило его.

Дэйли аккуратно притворил за собой дверь и щелкнул задвижкой.

– Мне очень жаль, мистер Рэтбоун, – отчеканил он ровным голосом. При иных обстоятельствах услышать такой голос среди невнятного лондонского говора было бы даже приятно. – Но у меня достаточно скверные новости.

При первых же его словах Оливер понял, что произошло нечто ужасное. У него перехватило дыхание и пересохло во рту.

– В чем дело, инспектор? – Он старался говорить так же спокойно, как Дэйли, подавляя растущий страх.

На грубом лице полисмена отразилось сочувствие:

– К сожалению, сэр, мистер и миссис Мердок остались не удовлетворены полученными объяснениями относительно причин столь внезапной смерти несчастной миссис Фэррелайн. Они пригласили собственного врача, чтобы он провел обследование… – Дэйли замялся.

– Вы имеете в виду вскрытие? – резко спросил адвокат. Какого дьявола этот человек ходит вокруг да около? – Ну, и что же?

– Доктор не верит, что бедная дама умерла естественной смертью, сэр.

– Что?!

– Он не верит…

– Я прекрасно слышал! – Рэтбоун попытался встать, но почувствовал, что ноги его не слушаются. – Но что же в ней… неестественного? Разве полицейский врач не констатировал сердечный приступ?

– Да, сэр, констатировал, – согласился инспектор. – Но это было поверхностное обследование, проведенное с учетом того, что речь шла о пожилой даме и к тому же с больным сердцем.

– А теперь вы утверждаете, что это не так? – Юрист непроизвольно повысил голос и тут же почувствовал, что его слова прозвучали чересчур резко. Ему следует держать себя в руках!

– О нет, сэр, разумеется, нет, – покачал головой Дэйли. – Никто не сомневается, конечно, что она была пожилой и уже давно страдала этим недугом. Но когда личный доктор мистера Мердока повнимательнее осмотрел ее, как его просили, у него возникли некоторые сомнения. И тогда мистер Мердок предложил провести вскрытие, поскольку в данных обстоятельствах миссис Мердок имеет права его требовать – из-за этой кражи и все такое…

– Что вы, черт возьми, имеете в виду?! – вспылил Оливер. – Не думаете же вы, что мисс Лэттерли придушила свою пациентку из-за какой-то побрякушки? А потом тут же сообщила о своей находке и сделала все возможное, чтобы возвратить эту вещь семье?

– Нет, сэр, не придушила, – спокойно возразил инспектор, и у Рэтбоуна потемнело в глазах. – Отравила, – договорил Дэйли. – Двойной дозой лекарства, если быть точным. – Он с глубокой печалью взглянул на адвоката. – Так показало вскрытие. Это не так просто обнаружить, поскольку создается впечатление смерти от сердечного заболевания. Но, учитывая, что леди принимала это лекарство, а в аптечке оказалось два пустых флакона, тогда как должен был быть только один, согласитесь, вполне естественно было подумать о таком варианте. Вывод, конечно, не слишком приятный, но неопровержимый. Сожалею, сэр, но теперь мисс Лэттерли арестована по обвинению в убийстве.

– Но к-как ж-же… – Голос Рэтбоуна сорвался, его пересохшие губы не могли выговорить ни слова.

– Ведь больше там никого не было, сэр. Миссис Фэррелайн чувствовала себя прекрасно, когда их с мисс Лэттерли доставили к поезду в Эдинбурге, а к моменту прибытия в Лондон она, бедняжка, была мертва. Скажите, существует ли этому какое-либо иное объяснение?