Да, я была нужна ему. И сейчас, впрочем, тоже нужна. Однако всего лишь для мести. Для своих целей, которые он преследует достаточно долгое время.

Дура! Как же я могла так ошибиться? Как я могла подумать, что он действительно любит меня? Наивная... Слепая!

И снова автомобиль тормозит, но в этот раз у огромных ворот. Фары моргают несколько раз, после чего ворота открываются и Тимур заезжает во двор. Он выходит из машины, опять курит, всматриваясь куда-то вдаль. Только потом открывает дверь с моей стороны и заставляет покинуть салон.

— Где мы? — спрашиваю твердо, но Захаров игнорирует меня. — Я тебя спрашиваю!

Когда оказываемся уже в доме, внутри меня что-то щелкает. Почему-то мне сразу становится ясно, что это за берлога. Мебель прибита пылью настолько, что не угадаешь, какого она цвета. Серого или черного...

Тимур останавливается у лестницы, смотрит снизу вверх. Снова закуривает, присаживаясь на предпоследнюю ступеньку. Затягивается.

— В тот день я был... в другом городе, — прищуриваясь, смотрит на меня исподлобья. Выпускает большое облако дыма. — Должен был наконец найти твоего братишку. Три раза его сажал за решетку. В первый он просидел четыре года, — снова делает затяжку.

Сажусь на тумбочку напротив. Скрестив руки на груди, внимательно слушаю каждое его слово, хоть и уверена, мне совсем этот рассказ, эти откровения не понравятся.

— Помню, — тихо отзываюсь.

Тогда я была маленькой, ничего не понимающей девчонкой. Очень переживала за брата. В те времена у нас была спокойная мирная семья. По крайней мере, я так думала. Оказывается, Матвей уже был криминальным авторитетом, но никто из нас даже не догадывался. Считали его белым и пушистым. Невинным.

— Конечно, помнишь, — усмехается уголками губ. — Когда он отсидел срок и вышел, вот тогда все началось. Сначала просто нападения на невинных людей, воровство. Потом это превратилось в нечто большее... Торговля девушками, например.

Резко встаю с места и внимательно слежу за эмоциями Захарова. Напрягаюсь. Торговля людьми... Матвей? Ну конечно! Это ведь не должно меня удивлять, верно? Он же и Машу продавал, а потом меня... Боже... Родных сестер! Не хочу представлять, что он делал с чужими...

— Удивляешься? Не веришь? — швырнув в сторону недокуренную сигарету, достает из кармана новую пачку. — Таких девчонок, как ты, Мира, твой братишка продавал. Но перед этим он их... — жестко чеканит сквозь зубы. — Я нашел всю их компашку, но твой брат ускользнул. Будто сквозь землю провалился. Его не было нигде. Доказательства, которые я нарыл против него, чудным образом исчезали. Каждый раз. Снова мой промах. Мой косяк. За его спиной стоял... — сжимая плотно челюсти, бьет кулаком в стену. — Кто-то стоит. Тот, кто сообщил ему о местонахождении моих... — Тимур затрудняется говорить. — Адрес этого дома. В тот проклятый день у меня в голове было только одно: достать падлу из-под земли и прикончить. Потому что на его руках была кровь невинных девчонок... Но в итоге получилось так, что сам получил звонок...

Встает с лестницы, приближается ко мне. Смотрю в синие глаза в упор, не свожу с них взгляда. Даже с места не дергаюсь. Я его не боюсь...

— За считанные минуты... Даже не понял, как оказался в этом доме. Марина лежала там, — указывает в сторону гостиной. — Вся в крови. Мертвая.

Захаров очередной раз плотно сжимает челюсти, упирается рукой в стену рядом с моей головой. Смотрит с такой ненавистью, будто перед ним не я стою, а Матвей. Будто это я убила его жену. Нервно сглатываю, но все равно смотрю в глаза, полные ярости и гнева, где раньше я видела свое отражение. Сейчас там темно. Ночное небо без звезд. Или бездна.