– Ах, – безразлично протянула Екатерина, – ничего мне не надо.

– Надо, надо, родная, я теперь тебя в покое не оставлю, – командирским тоном произнесла Анна. – Теперь я тобой серьёзно займусь.

– Только не сегодня, – устало зевнула Екатерина, – что-то я устала.

– Так уж и быть, – нехотя согласилась Анна, – сегодня я оставлю тебя в покое. Вид у тебя сегодня никудышный, – скривилась она, неодобрительно посмотрев на подругу, – да и поздно уже. Так что, пойду я.

– Пойдём, я тебя до дверей проведу, – осторожно привстала Екатерина, но почувствовав слабое головокружение, снова села: – Ой, что-то мне нехорошо.

– Вот даже пить ты не умеешь, – недовольно хмыкнула Анна, – никакой практики.

– Иди лучше домой, подружка, – едко улыбнулась Екатерина, – споила меня, а теперь ещё злорадствуешь.

– Уже иду, провожать не надо, – наиграно обиженным тоном произнесла Анна. – Только обещай, что не будешь больше рыдать.

– Да какие тут могут быть рыдания, после твоего лечения…

– Вот и умничка, – Анна подошла к подруге и чмокнула её в щёчку. – До завтра, родная. Я позвоню. Только смотри, ты мне обещала, что никаких слёз?

Екатерина согласно кивнула, пообещав, что будет держать себя в руках. Но только за Анной закрылась дверь, она, положив голову на стол, горько заплакала.

И чем дольше она плакала, тем острее была боль, которая душила её так, что она вскоре почувствовала нехватку воздуха, отчего непроизвольно громко вскрикнула.

Вадим, испуганный этим криком, поспешно вбежал на кухню. Увидев, рыдающую мать, он растерянно произнёс:

– Мам, что с тобой? Это из-за меня? – подошёл он к ней и обнял за плечи. – Ну, прости меня.

– Нет, родной, ты тут не причём, – Екатерине было стыдно за свои слёзы, но она ничего не могла с собой поделать.

– Мамуль, перестань плакать.

– Я уже не плачу, – постаралась она успокоиться.

– Ты меня прости, – Вадим прошёл и сел напротив матери, – я иногда и сам не понимаю, что делаю.

Екатерина Васильевна приподняла голову и тоскливо посмотрела на сына:

– Чужими мы стали с тобой, а я ведь так тебя люблю, сынок.

– Я знаю, мам, и в душе очень это ценю, поверь мне, – нервно сглотнул Вадим, – но не могу я показывать свои чувства. Вот и сегодня опять с Инной поругался. А я ведь так хотел её увидеть. Но уехал, даже не попытавшись с ней помириться.

– Ой, сынок, как же так? – Екатерина вмиг забыла о своих переживаниях. – Тебе нельзя её терять. Ты должен обязательно с ней помириться.

– Не хочет она больше со мной мириться, – отчаянно произнёс Вадим. – И она права, я действительно очень часто заставляю её страдать. Я понимаю, что веду себя неправильно, но ничего не могу с собой поделать. Эта отрицательная энергия так и прёт из меня.

Екатерина Васильевна озабоченно вздохнула:

– Я бы рада тебе помочь, но не знаю как. Ты прав, что я тобой совсем не занималась, когда ты был маленьким, – виновато посмотрела она на сына, – вот и упустила тебя. А теперь трудно тебя изменить. Но надо, сынок. Нам вместе надо бороться с твоим плохим характером. Но ты ведь отталкиваешь меня. Пойми, родной, я тебе не враг. Ты мне самый родной человек, мне для тебя и своей жизни не жалко, – Екатерина еле справлялась со своими чувствами. Она была на грани нервного срыва.

Вадим почувствовал это и сильно сжал руки матери.

– Прошу тебя, мам, успокойся, не начинай снова плакать. Мне тяжело смотреть на твои слёзы. Ты у меня самая лучшая на свете, – его голос дрогнул, но справившись с волнением, он уверенно продолжил: – Я обещаю тебе, что теперь будет всё по-другому. Я исправлюсь. И первое с чего я начну, так это помирюсь с Инной. А потом подумаю и про учёбу.