- Ваше Величество, - кулак пришел в движение и в приветствии мощно стукнул по нагруднику – жест настоящих воинов. Переведя взгляд на царицу, гном свел кусты бровей в одну линию, понимая, что супружница монарха только что знатно накрутила своего мужа. – Чего изволите?

- Изволю, чтобы ты немедленно послал за королевой-матерью крылолет. Да охрана твоя пусть явится. Спросить хочу, как так вышло, что Жизнь Давшая осталась без присмотра?

- Не может того быть, чтобы ваша матушка без догляда осталась, - жестяной колпак Гремуда пополз вверх вместе с бровями. – Откуда такая напраслина?

- Вот, Ульрих прислал, - царь сунул начальнику охраны записку. Тот для верности раз десять ее прочел. Все сказано однозначно, никаких сомнений. Да и не тот человек Ульрих, чтобы без повода в барабаны бить. Не зря живет на Раконе с тех самых пор, как герцог вызвал на остров строителей. Свои глаза везде нужны, а тот, кто прикидывается пьяницей и готов распивать хмельное день и ночь, лишь бы выудить важные сведения, и вовсе бесценный.

- Разберусь, Ваше Величество. Лично сам отправлюсь, чтобы вашу матушку в целости и сохранности доставить…

- Лети, сокол.

Золотой лоб вернулся к царице, сжавшей в предчувствии беды губы. Хмуро глянув на испорченное кресло, занял место на низком диванчике, позволив супруге смотреть свысока.

- Раз камень брошен, надо ждать круги на воде, - самодержец сокрушенно помотал головой, соглашаясь, что лорд Ракон не успокоится, пока не выколупает истину. - Единственный выход, бросить еще один, да побольше, чтобы о первом камешке забыли.

- Надо бы лорду Ракону так голову задурить, чтобы он забыл свое имя, не то что слова какой-то старухи. Напиши Соловушке - он мастер строить каверзы. Не зря же исправно отправляешь гостинцы, - царица задумчиво повертела обручальный перстенек на пальце. Вот ведь мечтала подольше от старухи отдохнуть, доставшей своими скудоумными поучениями, а не вышло. Иногда в сердцах хотелось назвать ее Жизнь Отнимающей, поскольку та была самым настоящим вампиром, высасывающим из снохи и родного сына все силы. «Прости меня, Извечный кузнец, за крамольные мысли, но чую, что быстрее нее уйду в иной мир, а она продолжит донимать моих детей и внуков».

- А может обойдется? Ведь Ульрих ни словом не обмолвился, что матушка лично с герцогом виделась. Может, мы зря всполошились?

- Ох, чует мое сердце, боком вся эта история выйдет! – царица - мать семерых детей приложила руку, унизанную перстнями, к выдающейся во всех смыслах груди.

***

- Ваша Светлость! Ваша Светлость! Погодите! Как хорошо, что я вас заметил!

«Да что за день такой!»

Герцог подал знак рукой, чтобы извозчик остановился. Проклятый венок вновь сбросился с сиденья, растеряв при этом половину колокольчиков, оказавшихся куда более нежными, чем васильки и лютики.

- Чего тебе, Сварзи?

Вспотевший от погони за бричкой лысый гоблин, пытаясь отдышаться, схватился за сердце. Франтоватый сюртук в полоску топорщился, на рубашке и обычно до блеска начищенных штиблетах пятна кофе, что исключительно ярко свидетельствовало: топ-менеджер казино «Крути рулетку» находится в сильном замешательстве.

- Я в никоем разе не хотел бы беспокоить Вашу Светлость, но дело сугубо важное. Не могли бы вы, милорд, пройти в мой кабинет?

Герцога всегда напрягала витиеватость слов нэда Сварзи. Любитель краткости и ясности, он набирался терпения, чтобы не обидеть ценного работника, но сегодня был не тот день.

- Говори, что случилось. Коротко и ясно!

Гоблин скосил глаза на закаменевшую спину извозчика.