– Тебе шампунем остатки мозгов вымыло, Королёв?

– Он рассказывал тебе про свой агрегат, – обличительно щурюсь.

– Повторяю, это мой давний друг по переписке. Он иногда помогает с французским. Лучший способ выучить язык – общаться с его носителем. Не слышал? – приняв сидячее положение, Ася оценивающе проходится по мне взглядом снизу вверх и изгибает в усмешке бровь. – Жан как раз объяснял мне, что у них, когда приходится что-то делать подручными средствами, говорят: своим ножом и членом. Кстати, прикройся уже, ради бога.

Ха! Мою покорность ещё нужно заслужить.

– Не забывай следить за дыханием, – улыбаюсь, чувствуя удовлетворение напополам с непреодолимым желанием её поддеть. – Оно сейчас слишком явно выдаёт возбуждение.

– Это гнев, – не теряется Ася, тоскливо разглядывая стекающий по мне йогурт. – Твоими стараниями я осталась без ужина.

– Наш ужин на кухне, – чеканю, выделяя первое слово. – Я зашёл позвать тебя к столу.

– Я питаюсь отдельно, – она независимо вскидывает подбородок. – Не вижу причин что-то менять.

Моя улыбка становится кривее и шире.

Вот! Вот они – эмоции. Дикая энергия, что трещит вокруг нас, вздыбливая каждый волосок на теле.

– А как же сегодняшний завтрак? – упираюсь голенями в край кровати.

– Это были мои яйца, – отбивает она язвительно.

Ася так захвачена перепалкой, что пока не чувствует подвоха.

– Так я реально лишил тебя ужина? – цыкаю, вставая коленями на матрас. – Какая досада. Сейчас мы это исправим.

Будто невзначай заправляю рыжую прядку ей за ухо. Ася дёргается, запоздало осознавая мою вопиющую близость и абсолютную наготу.

Поздно, милая.

Рывком придвигаюсь на расстояние выдоха.

– Стас, какого...

Сгребаю в кулак непросохшие волосы, мягко запрокидывая ей голову.

– Будь так добра, заткнись, – выдыхаю хрипло губы в губы. – Сейчас ты тщательно слижешь с меня свой чёртов ужин, и я уйду. Или откажешься, и тогда я останусь...

* Привет! (франц.)
** О, прости (франц.)
*** До свидания, Жан (франц.)

17. Кто в доме хозяин

Её глаза немного расфокусированы. Ася не может быть уверенной, что я пойду до конца, но ей необходим предлог, чтобы сорваться. А я нарочно не уточняю, как далеко готов зайти, и точно знаю, чего добиваюсь. Кайф проучить чертовку тоже неплох.

Медленно приближаю её лицо к своей груди. Не дышу, как перед прыжком в пропасть.

Внутри всё обрывается от пробного скольжения языка по коже. Асин вымученный стон взрывает тишину.

Господи, помоги мне.

– Приятного аппетита, – отрывисто вышёптываю во влажную макушку.

Ослепляющее удовольствие заставляет крепче стиснуть зубы. Я слабо контролирую свои движения, ещё хуже мысли. Сдерживаться сложнее, чем я мог представить. По задумке мне нужно изобразить покерфейс. Похоть шлёт к чертям мою задумку и меня вместе с ней за компанию.

Не сдержав рваного выдоха, пробираюсь пальцами свободной руки за ворот халата. Собираю мурашки на лопатках, пересчитываю выступающие рёбра, жадно впитываю прохладу нежной кожи. От осознания, что вот она – бери, внутри обдаёт жаром. Но ещё не время. Для секса – самый раз. Для отношений – рано.

– Ещё раз так сделаешь, по губам получишь, – рычу, когда Ася прикусывает мой правый сосок.

Это было бы приятно, если б не было так больно.

Говорю же – рано. Слишком зло скользит по мне юркий язычок, слишком мстительно зубы оттягивают кожу. Дикая она ещё, неприрученная. А покорность – это больше, чем часть тактики. Это – природа. Ещё Ницше писал, что женщина отдаёт себя без остатка, мужчина – принимает дар, и никак иначе.

Я так сильно хочу взять, что мышцы горят. Сердце, того и гляди, рёбра проломит! Но светит мне максимум набор из трёх букв, и то хорошо если поутру.