В общем, в итоге оказался Серый со всем комфортом размещённым на кровати. Хотя тело болело так, что и никакой комфорт в кайф не будет. Снова короткая родственная перепалка (ага, «оклемается», самого бы его так оклёмываться отправить!), и Егор уходит за затребованной аптечкой — ему ещё и помощь окажут? Кааайф… может, не так всё и плохо обернётся по итогу.

Но какова же Надя. Хотя тут уже скорее именно Долорис проглядывает — одно слово, Верхняя.

Впрочем, несмотря на обещание поговорить, девушка даже с места не двигается, пока её брат не возвращается с увесистым пластиковым чемоданчиком в руках. Лишь внимательно и задумчиво скользит по Сергею взглядом, от чего у него аж волосы на руках дыбом встают. Нечитаемый какой-то взгляд, непонятный.

И только явное расслабление с возвращением Егора показывает, что до сих пор она всё же была прилично напряжена. Зато сейчас перед ним деловитая и спокойная женщина.

— Мне нужно осмотреть тебя нормально, нет ли где серьёзных повреждений. Сможешь джинсы снять, или мне Егора попросить помочь?

От одной мысли, что мужик будет стягивать с него штаны, Серому становится плохои он резко, панически подрывается:

— Нет! — и лишь силой воли заставив себя успокоиться (под насмешливым взглядом блядского Егора), почти спокойно добавляет: — Я сам справлюсь.

Справился, куда деваться. Хотя на любое движение тело простреливало болью, заставляя сжимать зубы и мысленно материться.

— Ложись сначала на спину.

Голос Нади спокоен и деловит. Интересно, как часто ей приходится оказывать помощь своим нижним? Уверенные движения свидетельствуют — часто, такое приходит только с опытом. Хотя после выступления, помнится (чёрт, а ведь времени-то всего ничего прошло, за окном едва наметился рассвет!), тому парню, судя по виду, было крайне хорошо. Разве что порезы потребовалось перекисью обработать. С другой стороны, кто знает, как она с мазами наедине обращается.

Несмотря на желчные мысли, тело расслаблялось под мягкими, аккуратными прикосновениями, и только когда тонкие пальчики надавили где-то в районе одного из рёбер, Сергей не сдержал шипения, но тут же заткнулся. Вездесущий Егор, ага, со своей насмешливо-презрительной мордой.

— Ну хоть переломов нет, а ушибы и синяки заживут.

Хотелось поёрничать — мол, по опыту знаешь? — но Сергей сдержался. Доброжелательность девушки вполне могла иметь границы, а уж братец её только рад будет напомнить «гостю» законы поведения на чужой территории. Ничего, главное вырваться из ситуации, добраться до дома. Думать о том, что, при желании, Егор может показать ему «небо в алмазах» в любом месте, не хотелось.

Надя тем временем наносила на его тело какую-то прохладную мазюку, несущую быстрое успокоение саднящей коже, а Сергею было в самую пору провалиться сквозь землю: нежные прикосновения, уходящая боль вызвали самую неуместную сейчас реакцию — возбуждение. Благо под кулаками и ремнём Егора ничего подобного не случалось, хотя Серый и читал, что при компенсаторике такое редко, но бывает. Слава богу — оказалось, что не с ним.

Необходимость перевернуться на живот он воспринял едва ли не как благословение. Мимолётный взгляд на девушку показал, что та то ли не заметила, то ли не обратила внимания на слегка приподнявшийся под трусами член — миловидное лицо оставалось по-прежнему спокойным и сосредоточенным. На Егора же Серый вовсе старался не смотреть. Ради собственного душевного спокойствия и каких-никаких остатков гордости.

Когда осторожные ладошки закончили и со спиной, он хотел встать (ведь Надя говорила о необходимости выяснить все вопросы), но мягкий приказ остановил.