И ведь ни о чём не спрашивал, сука такая! Методично работал по его телу, как по боксёрской груше, не давая вздохнуть лишний раз, не то что слово сказать.

В следующий раз в сознание привела не передышка даже, а плюха холодной воды в лицо. И снова — пока он пытался продышаться сквозь волны боли, на спину обрушился резкий удар. Мммать твою за ногу!

Он и забыл, как продирают огнём до костей такие удары: ремень в умелых руках способен очень на многое. А уж когда экзекутор перешёл со спины вперёд, сдержанно стонать сквозь зубы почти не получалось. Однако до отключки в этот раз не дошло.

По груди и животу перепало всего несколько ударов, каждый из которых заставлял орать, дёргаться всем телом и ненадолго застывать от сковывающей мышцы судороги, как откуда-то со стороны раздалось музыкой:

— Егор, хватит!

Впрочем, облегчения хватает ненадолго: от маленькой фурии (бледная, с полубезумным, но решительным взглядом, красивая в равной степени, как и пугающая) разит такой яростью, что по телу невольно прокатывается волна озноба, а он сам рефлекторно отводит взгляд, судорожно вздыхая. Что, злится, что её лишили законной мести? Сейчас сама возьмётся наказывать незадачливого похитителя? Раз уж Альба творила с ним всякое, неужели у садистки фантазия беднее?

В собственное оправдание, Серый потом думал: ну а что ещё ему могло прийти в голову, после забав недоброй памяти психопатки? А то, что он сам совсем недавно хотел оказаться в этих руках… Так фантазии и реальность — вещи офигеть какие разные. Да и страх перед женщинами (такими вот женщинами, а не всеми подряд, слава богу), казалось бы, загнанный глубоко в подсознание, вновь поднял голову, сворачиваясь в груди колючей пружиной. Да что он? Вон, даже её брат, хоть и пытался спровадить Надежду (принцесса, ага, тут целая королева нарисовалась!), но он-то видел, что тот готов прогнуться, отступить. Господи, откуда ж берутся такие женщины, и почему им даётся подобная власть?

Дальнейшее не сразу укладывается в голове: его… защищают?! Невозможно,странно, нереально, но, видимо, где-то недалеко, в кои-то веки, перевернулся самосвал с чудесами. Ещё чудесатее, что машина для убийства (о, он читал приговор в этих синих глазах, однозначно) покоряется уверенной непреклонности в нежном голоске, отступает, не боясь уронить собственный авторитет в глазах подчинённого. Что ж это за Надя такая, что вьёт верёвки из сильного, агрессивного мужика? Хотя… о чём он? Можно подумать, прям удивительно.

Дальнейший диалог брата с сестрой позабавил бы, не будь Серому так откровенно хреново. Но хоть тоже получил ответ на вопрос, как их так быстро нашли. Продуманный, зараза! А потом он едва не подавился воздухом от этого прозвучавшего нежного «Горушка». Хера ж себе у них прозвища. Хотя братец и правда, что та гора, которую хрен сдвинешь. Разве что только ей это и под силу.

Но, дёрнувшись от неожиданности, Серый не удержал стона — мало, что рук почти не чует, так резкий вздох отозвался острой болью в отбитых рёбрах.

Чудеса продолжаются, потому что Надя, оторвавшись от брата, велит тому не просто развязать (от этого «мальчик», ровно такого по интонациям, как он и запомнил, что-то внутри обмирает), но и извиниться! И сама ещё извиняется. После того, как он её похитил и довёл до того странного, пугающего состояния?! Впрочем, Егор «сравнял счёт», мелочно оторвавшись на нём напоследок: ремни-то расстегнул, но Сергей, почти не чуявший тела, мешком свалился на пол.

— Егор!

Приятно всё же, когда тебя защищают. Но капец как странно, если это делает довольно миниатюрная девушка.