Втихаря, в качестве практики, я изредка запускала легкий ветерок. Он немного освежал разгоряченный лоб, но под ткань, плотно обматывавшую мою голову, проникнуть не мог, к моему величайшему сожалению.

По дилижансу, подъехавшему к почтовому отделению, я мазнула скучающим взглядом и отвернулась. Процедуры разгрузки и погрузки за эти месяцы заучила наизусть, ничего нового мне не покажут.

Зато когда с подножки спрыгнул солидный усатый джентльмен в длинном пальто — в жару-то! — я им сразу заинтересовалась.

В руках новоприбывший сжимал небольшой компактный чемоданчик. Больше ничего у него с собой не было. «Ненадолго, значит», — сделала я вывод.

Приезжий огляделся и уверенным шагом двинулся по улице. Мне и в голову не пришло, что он направился к пансиону, пока ближе к вечеру я не столкнулась с ним снова — на кухне. Вот уж где не ожидала увидеть постороннего, тем более мужчину!

Он успел за прошедшие часы лишиться пальто и чемодана (оставил в комнате, скорее всего), но пиджак его по-прежнему был застегнут на все пуговицы.

Пошевеливая усами, как заправский таракан, он лез подо все крышки, пока у местрис Рути не закончилось терпение.

— Вы вообще кто такой? — с явным намёком на грядущий скандал поинтересовалась она, многозначительно упирая руки в дородные бока.

Гость не впечатлился.

— Я проверяющий от Министерства образования. Мейстер Ренульф, к вашим услугам, — он запустил руку за пазуху, выудил небольшую книжечку в кожаном переплете, похожую на паспорт, и быстро продемонстрировал разворот кухарке.

Тон его четко говорил, что ни на какие услуги с его стороны лучше не рассчитывать.

Местрис Рути явственно побледнела, но позиции не сдала.

— У нас тут еда готовится, сюда без спецодежды нельзя! — она кивнула в мою сторону.

Я старательно кромсала свежий помидор, делая вид, что не слышу разворачивающейся разборки. Кто бы ни победил в противостоянии, мне бы не хотелось потом попасть под горячую руку проигравшему. Только официальных лиц мне не хватало! Я совершенно не уверена, что работаю здесь легально. Никаких договоров о найме я не подписывала, даже устно ничего не обсуждала. А ну как меня уволят? Точнее, выкинут пинком под зад, безо всяких бумаг. А я-то уже на рекомендательное письмо губу раскатала!

Проверяющий окинул взглядом нас, трех помощниц, оценил хлопковые рабочие фартуки и косынки, поморщился и нехотя кивнул.

— Так и быть, засчитаю вам условно норму. Пока. А на качество еще вечером посмотрю!

С этими словами он удалился, степенно и, кажется, нарочито медленно, чтобы никто не подумал, что он убоялся кухарки.

Мы все переглянулись.

— Работаем, девочки, — подбодрила нас местрис Рути. — Кухня в идеальном состоянии, придраться ему не к чему.

К сожалению, она недооценила въедливость гостя. К следующему утру он успел громогласно отметить — и занести в специальную книжицу:

«Постельное белье было влажным и воняло тухлятиной».

Сестры Мэйми закрылись, рыдая, в комнате и никого не пускали.

«Еда не слишком здоровая, и много опасных для женщин элементов».

На десерт подали молочный пудинг, в который по случаю визита высокого гостя местрис Рути сыпанула щедрой горстью изюма и цукатов. Да, прямо-таки верх сибаритства!

«В углах паутина».

Тут уже ничего не скажу, он прав. С тех пор, как я перестала намывать центральный корпус, там порядком заросло. Точнее, стало как было. На мое бывшее место взяли новенькую из города, и она не слишком-то справлялась. Судя по задумчивым взглядам, которые бросала на меня при наших редких встречах заведующая, она уже жалела, что погорячилась с наградой. В ее глазах явно читалось: «Надо было отсыпать серебрушек, а на другую должность не переводить». Ну да не отыгрывать же обратно!