Я давно узнал, где находится Джессика. Эйб сам всё рассказал. Он не может мне врать. Когда я задал прямой вопрос, он сначала пытался отмолчаться, но стоило надавить – и Эйб во всём признался.

Считаю ли я это предательством? Нет. Я понимаю, почему Эйб решил отправить её подальше. Он думал, что так сможет защитить меня. И в чём-то я с ним согласен. Джессика Маршалл опасна для меня. Она – моя единственная слабость. А слабости нужно искоренять. Но я не хочу от неё отказываться. Пока не хочу. Возможно, наша сегодняшняя встреча всё расставит по местам. Либо я сделаю Джесси своей навечно, либо потеряю к ней интерес.

Когда я только очнулся, то хотел, чтобы Джессика ушла навсегда. Вряд ли я мог здраво соображать, потому что находился под действием лекарств и плохих воспоминаний. А когда пришёл в себя окончательно, то удивился, почему Джесси нет рядом, и устроил Эйбу допрос.

Я знаю, что она уже тут, ожидает своей участи в соседнем номере, но не тороплюсь туда идти. Мне нравится знать, что Джессика находится в напряжении. Я хочу наказать её. И при мысли о том, что она напугана, я испытываю острое возбуждение. При этом я собран. Как хищник перед прыжком. Бежать ей некуда. Она полностью в моей власти, и я смакую каждую секунду, предвкушая наше скорое воссоединение.

Мои шаги бесшумны. Сердце отбивает привычный ритм, не ускоряясь и не замедляясь. Я выхожу из номера и неспешно подхожу к соседней двери. Замок поддаётся легко, и я толкаю дверь. Джессика реагирует моментально: спрашивает, я ли это, и замирает в неестественной позе. На голове у неё уродливый мешок, а руки связаны за спиной. Трэвис, как обычно, в своём репертуаре. Но вреда он ей не причинил. По крайней мере, на первый взгляд. Джесси напряжена, я вижу. Она ждёт моего ответа, но я молчу, неслышно подкрадываясь ближе.

Останавливаюсь позади неё и кладу ладони на манящие бёдра, притягивая Джесси к себе. Её руки касаются оттопыренной ширинки, и я втягиваю воздух сквозь зубы. Даже через джинсы я ощущаю прикосновения Джессики слишком остро.

Так бы и оттрахал её – связанную, беспомощную, совершенно не готовую меня принять. Но я не буду причинять ей боль. Не для этого я здесь. К тому же через пару минут Джесси сама будет умолять меня взять её.

– Джейсон, – выдыхает она.

Узнала. Конечно, узнала. Кожей, обонянием, внутренним чутьём. Ей не нужно зрение, чтобы прочувствовать меня. Однако я хочу видеть её взгляд, её лицо, её губы.

Достаю нож, перерезаю стяжку, стягиваю уродливый мешок и кладу нож обратно в карман. Я не даю Джессике возможности повернуться. Скольжу руками вперёд, проникаю под майку и тереблю между пальцами аккуратные соски. Член дёргается, и я ещё сильнее вжимаюсь бёдрами в аппетитную задницу.

Расстёгиваю пуговицы на джинсовых шортах, но стягивать их с Джесси не спешу. Лишь дразню, забираясь в них рукой и легонько касаясь клитора через тонкую ткань трусиков.

Джессику слегка потрясывает. Свободной рукой я наклоняю её голову вниз, убираю волосы и прикусываю заднюю часть шеи.

Её кожа солёная, влажная и такая знакомая. Я изучил каждый сантиметр. Я помню все её родинки, все шрамы, большинство из которых оставлены мной. Больше не оставлю ни одного. Не потому, что мне не хочется. Хочется. Ещё как хочется. Но я знаю, что ей не нравятся эти шрамы. Я готов идти на компромиссы, если вижу в этом выгоду. Свои потребности я могу удовлетворять там, где всё покупается и продаётся, а эту женщину я покупать не намерен. Я хочу, чтобы она искренне любила меня. Не за деньги, внешность или привилегии. А просто потому, что я – это я. И она полюбит. Она