Берта побледнела:

— Матушка! — воскликнула с негодованием она. — Нам ведь запрещено лазать по ящикам!..

— А столешница? — сухо перебила ее. И Берта пристыженно замолчала. Я подождала несколько секунд, но, осознав, что оправдываться экономка больше не собирается, продолжила: — Значит, так, дорогая! Я понимаю, что денег нет, а слуг осталось мало, но это не повод манкировать своими обязанностями! Проследи, пожалуйста, за тем, чтобы в кратчайшие сроки был наведен порядок в местах общего пользования! Я не требую убираться в галерее с картинами, но коридоры, примыкающие к жилым комнатам и сами комнаты должны лишиться своего пыльного покрова, поняла?

Берта потрясенно уставилась на меня:

— Какой галереи с картинами?

Я легко пожала плечами в ответ:

— Тебе лучше знать. Мне показалось, что там вывешены портреты предков юного графа.

Разговор настораживал. Слишком уж странно, слишком испуганно смотрела на меня экономка. И я предпочла его свернуть. Особенно после того, как услышала от Берты:

— Но в доме нет никакой галереи с портерами, госпожа Елизавета! Портрет покойных родителей юного графа виси над камином в гостиной, а деда и бабки — в тупике, в коридоре. Больше ничего нету.

В голове это не укладывалось. Особенно после того, как я все видела своими глазами. Но я предпочла сменить тему беседы. С портретами можно разобраться и потом. В конце концов, недаром же меня здесь кличут магичкой? Может, это как-то проявился мой дар? В голову сразу полезли сладкие мысли о том, как я стану крутой волшебницей и мне все будет по плечу, а море по колено. Пришлось приложить усилие, чтобы избавиться от них. Не время сейчас мечтать.

— Так, ладно, с портретами будем разбираться потом, в конце концов, они от нас не сбегут. А вот сосед вполне может устроить какую-то подляну. Сейчас следует разобраться с более насущными проблемами. Берта, как ты думаешь, где могут быть книги, в которых управляющий записывал доходы и расходы поместья? Вообще, когда в последний раз из поместья что-то продавали? Или покупали в него?

Экономка задумалась. И я сочла это дурным знаком. Если так долго думает, то покупки и продажи были слишком давно. Или же, это тоже нельзя сбрасывать со счетов, у экономки плохо с памятью.

К счастью, я ошиблась в своих подозрениях.

— В последний раз мы закупались восковыми свечами для покоев графини и графа, — наморщив лоб, сообщила мне Берта. — И было это дней за пять до побега управляющего и до смерти графини. — Ее сиятельство еще позвали управляющего в будуар, и он туда ходил со всеми расчетными книгами, госпожа Елизавета! — воскликнула Берта, явно довольная тем, что смогла вспомнить. — А вот как он оттуда выходил, я не видела… — растерянно добавила экономка.

Я вздохнула. Можно было, конечно, махнуть рукой на потерянные книги, и завести новые. Но как иначе, чем не из книг, можно узнать, что покупало и что продавало поместье? Чем оно вообще жило?

Наверное, к похожим выводам пришла и Берта. Потому что она робко предположила:

— Может, управляющий тогда оставил книги ее сиятельству? А после не стал забирать, уже зная, что сбежит?

— Вполне возможно, — согласилась я с ней.

— Тогда, может, посмотрим у графини?

Я согласно кивнула:

— Пошли. Все равно ничего лучше в голову не приходит.

Слово «будуар» мне было знакомо. И я примерно представляла себе, что это за комната. Но все равно реальность превзошла все мои ожидания.

Будуар покойной графини был маленьким: угловая комнатка на два окна. Стены цвета крем-брюле блестели шелком, на полу более темный ковер, белый потолок весь в херувимах или амурчиках, кому что больше нравится. На окнах пышные, подхваченные бантами занавеси. Мебель цвета золотистого меда. И куча самых разнообразных статуэток и канделябров. Сначала я растерялась. Но потом глаза наткнулись на секретер в углу слева от входа. И я ринулась туда, не обращая внимания на застывшую на пороге Берту. Экономка за мной не пошла.