– Нора, как же ты всех напугала! Вроде лёгкая простуда... А тут молниеносная лихорадка...

Нора? Я Нора? Странно, ничего не помню. В голове царил полнейший туман.

– Конечно, ты – Нора. Графиня Элеонора Мария Норенхайт. Наследница дома Норенхайт, а я – Дерек. Дядя Дерек, – медленно и при этом мягко пояснил мне мужчина, словно ребёнку.

Я что, задала свой вопрос вслух? Очередной приступ кашля заставил согнуться меня почти пополам.

– Сейчас-сейчас, выпей, станет легче... Немудрено, что после такого жара ты хочешь пить, – дядя поднёс к моим губам стакан с водой и чуть приподнял подушку, чтобы мне удобнее было сделать глоток.

Живительная влага потекла внутрь меня, смачивая раздражённое горло. Внезапно внутри головы я чётко услышала:

– Беги! Беги от него!!!

Я поперхнулась и непонимающе уставилась перед собой, переводя взгляд то на дядю, то на зажатый в его руке стакан.

– Нора, что случилось? Тебе снова плохо?

Сжав виски обеими руками, я покачала головой. Похоже, начинаю сходить с ума, так как крик с мольбой о бегстве повторился снова, но звучал с каждым разом всё слабее и слабее, а в комнате, кроме нас двоих, больше никого не было.

Но тут дядя с какой-то непонятной мне ненавистью посмотрел на стакан, а затем вскочил бормоча:
– Это же надо было перепутать!

Внутри меня всё похолодело от ужаса, вдруг галлюцинации в виде голосов в голове – это последствия...
– Я выпила что-то не то?

– Нет, совсем нет. Тебе не о чем беспокоиться. Просто я хотел дать тебе отвар от простуды, чтобы жар не вернулся.

Однако поспешность, с которой дядя ответил, меня ещё больше насторожила. Я обвела немного мутноватым взглядом комнату. Ничего знакомого не обнаружила. Мебель была старомодная, скорее даже старинная... Но ощущение, что я нахожусь здесь впервые, не покидало меня. Но ведь так не должно быть, если это мой дом? Или не мой?

Пользуясь моим замешательством, дядя сунул в мои руки стакан, из которого машинально отпила, так как непрекращающаяся жажда продолжала мучить до сих пор. Перед глазами всё резко закружилось, и я потеряла сознание.

***

Когда пришла в себя, в комнате была одна. От малейшего движения сильно кружилась голова, хорошо хоть кашель перестал беспокоить, хотя в горле до сих пор присутствовали неприятные ощущения. Снова захотелось пить, но для этого нужно было встать, чтобы сделать несколько шагов до столика со стоящим на нём графином с отваром. Странно, в прошлый раз их вроде было два. Я снова пригляделась и увидела, как блестит в ярких солнечных лучах на белой скатерти хрустальный графин с водой. Вот тонкие, хрупкие пальцы касаются изящной изогнутой ручки и наполняют стакан до половины. Но стоило моргнуть, как видение исчезло. Вокруг меня по-прежнему царил полумрак, разгоняемый тусклым настенным светильником.

Так, спокойно, Нора, ты просто ещё слишком слаба из-за настигшей тебя болезни. Едва подумала так, как словно наяву увидела всё ту же руку, приподнимающую толстый пушистый ковёр, а затем вытаскивающий из-под подцепленной ножом паркетной дощечки два бумажных миниатюрных кулёчка. Вначале высыпала в воду тот, что поменьше, размешала ножом, выпила. Сразу накатила какая-то непонятная сонливость. Затем плеснула немного воды на дно стакана, вытряхнула в неё содержимое второго, уже практически не разлепляя глаз, взболтала и залпом опрокинула в себя. Горло неприятно обожгло, дыхание стало сбиваться...

Я протёрла руками лицо, прогоняя очередное наваждение, а отняв их, едва не вскрикнула. Родинка! Родинка на безымянном пальце правой руки! Приглядевшись внимательно к своим рукам, осознала, что именно их видела в обоих видениях! Это что, какой-то кошмар, и на самом деле сейчас сплю? Чтобы убедиться сплю или бодрствую, сильно ущипнула себя за запястье. Однако наливающийся под белой кожей синяк прямо-таки кричал, что всё происходящее не сон. Лучше я всё-таки выпью отвар, а затем лягу спать. Утром на свежую голову думать всяко будет легче.