Ничего, Глеб подождёт немного.
Ждать - это тоже бывает приятно.
__________________________________
12. Глава 12
Все промышленные города на одно лицо. То есть, скорее, на одну изрытую канализацией квазиморду, отрыгивающую в атмосферу тонны тяжелой депрессии и клубы ядовитого перегара градообразующего предприятия. Здесь пустые глазницы заброшенных строек таращатся в окна рабам голубых экранов. С них по всем федеральным кнопкам рабочему классу рассказывают, что жизнь в Отечестве могла быть гораздо хуже, если бы не ядерное оружие и селебрити.
Двенадцать айфонов минуло, спейс-Х бороздит космос, а эта панельная коробка, как множество ей подобных - ячейка культурного и всех остальных обнищаний общества. Эпицентр тотальной безнадеги, которая расползалась по потолку трещинами, размножалась ржавчиной и новыми формами существования плесени под психоделическими узорами настенных ковров. Кто бы здесь не жил, а хозяином этой халупы никогда не являлся. И не потому, что она съемная. Здесь всецело правили воинствующие племена тараканов и любой постоялец был не больше, чем чужаком, невольным наблюдателем их междоусобиц.
О том, что когда-то это место населяли существа разумные, говорили пыльные связки книг, образующие в углу комнаты свалку. Раньше литература занимала своё законное место за стеклянными дверцами скособоченного временем шкафа. Теперь алтарь человеческой мысли отсвечивал мутными гранями стеклянной тары всех калибров: от микро-рюмочек до огромных пивных кружек. Читать здесь не любили до потери человеческого облика…
Кислый запах въелся в серые, тяжёлые от копоти занавески, скрывающие солнечный свет, трупы мух и комнатных растений на подоконниках. Глеб уже забыл этот запах. Забыл, как жил в таких районах. В таких квартирах. Халабуда на Промышленной-пять-двенадцать была похожа на одно из временных пристанищ графИна на заре его финансовой независимости. Тогда он и этим условиям был несказанно рад. А сейчас представить не мог, как можно жить в этой вони.
Здесь время остановилось и благополучно протухло лет двадцать назад. То есть, можно сказать, в прошлом веке ещё. Глеб в то время уже переехал в центр и старательно избегал путей, которые могут привести обратно на такую вот «промышленную».
Это было единственное место на данный момент, где он не мог представить себе голую Новодворскую. Ну-ни-как. А так, где он ее только… не представлял. Даже там, где никогда ни одну знакомую женщину не видел.
Но, как оказалось, она тут и не жила последние десять лет. Сразу после школы сбежала в столицу барахтаться против течения. Редко кто отважился бы на такой трюк без страховки в столь юном возрасте. А эта рискнула. И не только не пошла по пути наименьшего сопротивления, предложив себя столичным скупщикам лохматого золота, а умудрилась сохранить неприкосновенность в особо лакомых своих местах.
Ребята из СОБа выяснили про объект все, что можно было без привлечения к делу ментов. Отличница, победительница Олимпиад. Спортсменка. Сирота. Наверное, всю жизнь доказывала бабушке и всем остальным, что она «всё сама». С зубами девка, но вполне безобидная, если не принимать ее опусы всерьёз. И с характером. Выцарапала у какого-то мажора стипендию МГУ. А потом занялась собственным именем. Обидно, понимаешь, когда ты заложник чужой личности. В желании перебить славу знаменитой тёзки девчонка делилась в сети своим мнением по любому поводу и однажды громко накаркала себе билет на поезд до клоаки предков. А тут ее уже перехватили органы, у которых такие генераторы общественного мнения на особом учёте. Быстро завербовали, даже чемоданы распаковать не успела.