– Ты ранен? – тут же забеспокоился Мирослав.

– Это не моя кровь, – улыбнувшись, ответил я. – Всё в порядке. Просто несколько предателей империи встали у меня на пути.

– Империя превыше всего, – кивнул Багратион. – Кто это был?

– Князья Меньшиковы. Отец и сын. Тело старшего в шлюпе, мы оставили его для похорон. Там же одна из служительниц ордена, – сказал я, кивнув в сторону шлюпа. – Они хотели вывезти… Екатерину Николаевну и её ребёнка в Швейцарию, чтобы позднее шантажировать империю и лишить её силы. А напоследок попробовали заставить отдать приказ к самоубийственной атаке.

– Значит, те ролики верны? – нахмурившись, спросил один из подданных Марии. К слову, рядом с Ингой тоже встало несколько парней и девушек, среди которых я узнал только Дамиру Шеш-Кулеву и Кирилла Кихека. Всё же в свет я выходил мало, но даже так поддержка у меня появилась существенная.

– С орденом можно разобраться позже. Вначале решить, что именно вы хотите, – заметил князь Багратион-старший. – И прошу вас быть осторожней в своих желаниях. Если слишком передавить, никто из присутствующих отсюда не уйдёт.

– Претендовать на трон у меня нет никакого желания, если вы об этом, – решительно высказался я.

– Конечно, имеется в виду – прямо сейчас, – тут же влезла Мария. – Но позже в рамках законных прав, вполне можно.

– Позже. В рамках законных прав, – подтвердил я её слова. – Но в данный момент этот вопрос не стоит. Мы должны позаботиться о двух вещах, и, надеюсь, вы меня в них поддержите…

Нам потребовалось три минуты, чтобы согласовать позицию, и уже в процессе этих переговоров я понял, насколько сложно будет дальше. Если уж мы в таких базовых вещах не можем сойтись, то, когда дело дойдёт до интересов каждого, споры могут перерасти в настоящую войну. Ещё одну. И потери среди родных и близких со стороны высшей аристократии Уральской республики не способствовали мирному урегулированию. И всё же мы договорились.

– Ваши императорские величества, – поклонился я, подойдя к Екатерине и Петру. Наверное, со стороны смотрелось странно, когда делегацию князей возглавляет парнишка в простецких вещах, да ещё и с кровавыми пятнами. За правой моей рукой стояла Мальвина и её сторонники, за левой – Инга. Центр заняли Суворовы и Багратионы.

– Александр, – нейтрально произнёс император, переглянувшись с сестрой. – Вы так долго совещались, что мы уже устали ждать. Надеюсь, вы не потратили это время зря?

– Я тоже, ваши величества, – кивнул я, и по моему знаку Инга ступила вперёд, возвращая дитя Екатерине, которая до последнего сжимала губы, думая, что мы затеяли какой-то подвох. Но стоило ребёнку оказаться в её объятиях, как глаза женщины заблестели от слёз. – Матушка, дядя, от своего лица и от лица всех собравшихся мы просим вас всего о двух вещах. Мире и взаимном прощении.

– Мир и прощение?.. – проговорил, словно пробуя эти слова на вкус, Пётр.

– Верно, ваши величества. Заройте топор войны. Отриньте обиды и сядьте за стол переговоров, – сказал я, поочерёдно взглянув в глаза обоих монархов. – Если мы сегодня не закроем этот вопрос и не простим причинённое друг другу зло, империя не устоит. А империя превыше всего! Готовы ли вы на такой шаг?

– Я… – обращённый на Петра взгляд Екатерины был полон ненависти, но, посмотрев на прижатого к груди ребёнка, она смахнула слезу. – Я согласна, сынок.

– Я тоже согласен, – нахмурившись, сказал Пётр. – Империя превыше всего. Мы готовы к переговорам без дополнительных условий. Осталось решить, кто войдёт в переговорную группу.