Здесь же жил старший сын Константина Константиновича и наследник Мраморного и Павловского дворцов великий князь Иоанн Константинович, прозванный за религиозность и любовь ко всему церковному Иоанчиком. Религиозный пыл не оставил его даже после свадьбы с принцессой Сербской Еленой. Гавриил Константинович вспоминал: «Так как Иоанчик был очень религиозен, то братья его дразнили, что его сын родится с кадилом в руке. Поэтому они заказали маленькое кадило и, как только Всеволод родился, ему вложили кадило в ручку». Иоанн, как и его братья Константин и Игорь, были убиты в Алапаевске в 1918 году. Детей Иоанна, Всеволода и его сестру, вывезла из Петрограда бабушка Елизавета Маврикиевна.

Первая самостоятельная работа Франческо Бартоломео Растрелли в Петербурге, дворец молдавского господаря Димитрия Кантемира сменил множество владельцев и несколько раз перестраивался. В 1879 году архитектор Карл Рахау объединил комплекс из трех жилых домов в единый особняк для нового хозяина, купца Ильи Федуловича Громова – выходца из знаменитого старообрядческого рода, крупнейшего русского лесопромышленника.

Федул Громов, отец владельца дома на Дворцовой набережной, приблизил к себе Владимира Ратькова-Рожнова, выходца из знатного дворянского рода, дипломированного юриста, служившего в Сенате. И он стал управляющим огромного хозяйства Громовых, «лицом» лесного короля.

Еще при жизни Федула, Ратьков-Рожнов близко сошелся с его старшим сыном Василием Федуловичем, миллионером, меценатом и крупнейшим благотворителем. Тот пригласил Владимира Александровича стать сотрудником основанного им Дома призрения малолетних бедных и Дома призрения душевнобольных. Тогда же они начали сотрудничать и в коммерческой деятельности лесоторговой фирмы. Ведущее положение Ратькова-Рожнова в делах Громовых продолжалось и после смерти Василия Федуловича, когда громовское дело наследовал младший брат Илья Федулович. В 1882 году, после смерти не имевшего прямых наследников Ильи Громова, все состояние отошло по завещанию «в полную и неотъемлемую собственность моему другу и товарищу по торговле действительному статскому советнику Владимиру Александровичу Ратькову-Рожнову». Среди завещанного был и дом на Дворцовой набережной.

Особняк И. Ф. Громова, впоследствии – дом Ратькова-Рожнова

В. А. Ратьков-Рожнов

В честь своих первых обладателей компания продолжала называться «Громов и К^>о». Основой бизнеса оставались торговля лесом и деревообработка. Постепенно Ратьков-Рожнов стал крупнейшим петербургским домовладельцем. Ему принадлежали 32 особняка и доходных дома. Ратьков-Рожнов владел и золотыми приисками на Урале и в Сибири, состоял председателем или членом правления многочисленных акционерных обществ.

Владимир Александрович был гласным Городской думы, а с августа 1893-го по февраль 1898 года – городским головой. Он дослужился до чина действительного тайного советника, а в 1904-м был назначен сенатором.

Ратьков-Рожнов до конца своей жизни оставался щедрым благотворителем. В некрологе по поводу его смерти в 1912 году писали: «Как общественный деятель покойный особо ценился за заботы о призрении бедных и в этой области заслужил себе всеобщие симпатии. Он состоял членом и жертвователем множества филантропических учреждений и во многих из них принимал виднейшее участие».

Впрочем, строивший для Ратькова-Рожного знаменитый архитектор Леонтий Бенуа писал, что Владимир Александрович «торговался как истинный кулак», и «был изрядный скот, не столько большого ума, а плутовства».