– Пойдем. Я думаю, я найду чем подкрепиться там.

Он обнял меня еще крепче и прильнул к моим губам на долю секунды. Переплел наши пальцы и повел меня из комнаты. Из этого общежития, куда я не особо—то люблю возвращаться. Но по воле судьбы, оказываюсь тут чаще, чем должна.

Мы прошли по коридору, спустились по лестнице в холл и вышли на улицу. Студентов у входа, как всегда, тьма тьмущая. И большинство из них держит в одной руке стакан с кофе, в другой – дымящуюся сигарету. Так что Мартин не прав, что я одна хлещу кофе литрами. Но я отвлекаюсь от всего, что творится вокруг, когда он сильнее сжимает мою руку.

Ради этого, я прошла такой длинный путь? Если Алекс не объявится и не объяснится, то ничто не удержит меня вдали от Мартина. Хотя… Алекс же ясно дал понять, что я ходячее несчастье, и что шла бы я ко всем чертям, так ведь?

– Хватит уже думать о нем.

Я посмотрела на него, и улыбнулась:

– Ты наблюдательный.

– Я злой. Я голоден и, честно говоря, все еще не верю, что ты пришла.

– Мартин, я бы все равно пришла, рано или поздно.

Он скривился:

– Вариант с «рано» меня устраивает. Но вот с «поздно» … Да, возможно, однажды было бы поздно, – он смотрит вперед, разыскивая взглядом вывеску.

Не хочу сейчас думать о том, что могло бы быть, будь у нас безоблачное будущее с Алексом.

– Я давно хотела быть с тобой, – спокойно говорю я, когда мы уже подходим к заведению.

– Ты бредешь без кофе.

Он открывает дверь, и аромат молотых зерен врывается в мой нос. Какое же это райское место! Я подхожу к стойке, Мартин встает возле меня:

– Что ты обычно берешь?

Мне казалось, он ни раз видел меня с громадной чашкой американо. Но, кажется, он не столь внимателен, как я думала.

– Американо. Большой. С холодным молоком.

– Точно. Много кофе, мало молока, – оттараторил он и обратился к бариста, – большой американо с холодным молоком, латте и сэндвич. Любой на ваш выбор.

Он и вправду голоден, раз так неразборчиво выбрал себе еду.

– Пошли сядем в углу на втором этаже. Я знаю, что ты хочешь поговорить, поэтому там нас особо никто не услышит.

Он посмотрел на меня и улыбнулся одним краем губ. Мартин, улыбайся чаще. Ты неотразим.

Мы поднялись на второй этаж и сели рядом с лестницей за стол с двумя стульями, друг напротив друга. Как на собеседовании. Все же знают, что если хочешь поговорить по душам, то нужно сесть рядом, а не друг напротив друга?

– Не говори ничего, пока не принесут мне сэндвич. Пока можем просто насладиться моментом, когда ты действительно со мной и не собираешься умотать к нему.

– А давай без него? Поговорим о нас, пожалуйста. Я скучала по тебе, Мартин.

Он нагнулся вперед через стол и прильнул своим лбом к моему. Это наше милое «ну, привет».

– Я черти сколько ждал момента, когда ты очухаешься. Ты такая медлительная, Эй.

Его речь сбивает меня с мыслей. Я столько хотела сказать ему, столько всего рассказать. И вот я здесь, а в голове у меня какая—то каша.

– Я знаю, прости. Я не представляла, что скажу тебе, когда приду, – «ой да прям, врать-то», подумала я и продолжила, – но мне столько всего нужно сказать. Мне кажется, я жила в каком—то неимоверном бреду, я…

– Эйко… – Мартин перебил меня.

А вот и наш официант с кофе! Я чуть ли не выхватываю у нее свой американо и делаю большой глоток. Экстаз. Как глоток свежего воздуха после прокуренного бара.

Мы благодарим ее и возвращаемся друг к другу.

– Так что ты хотел сказать?

– Потом. Вернемся к тому, о чем собиралась поговорить ты.

И только он заканчивает говорить, я сразу же выпаливаю:

– Мне кажется, я люблю тебя, Мартин. И, кажется, всегда любила. И благодаря Алексу, я теперь здесь с тобой.