Он развернулся. И холодно произнес:

– Пошли отсюда.

Мне так чертовски хреново от всего происходящего. Нужно поскорее со всем этим разобраться и начать спокойно жить. Найти призвание. Влюбиться. Начать встречаться с заботливым парнем, выйти за него замуж. Желательно влюбиться и выйти за одного и того же. Стать какой—то там миссис.

Миссис Форсберг? Девчонки лукавят, когда говорят, что ни разу не примеряли фамилию своего парня.

Мы молча вышли обратно на тропу. Я все так же с тюльпанами в руке. Если мы сейчас в край поссоримся, я возненавижу тюльпаны.

Мартин развернулся вполоборота и протянул мне руку:

– До озера дойдем в другой раз. С третьего – должно сработать, – усмехнулся и продолжил. – Кофе?

– В «Бельвью»? Там столики под открытым небом. Можем спокойно посидеть, попить кофе и покурить.

– Смыслишь, Эйко, – и мы неспешно пошли обратно в сторону ресторана «Хага Форум», где Мартин встретил меня. Оттуда минут десять, и мы будем на месте.

– Марти, я второй день пытаюсь тебя спросить про Сэм. Как так вышло, что вы в одной комнате? – я подняла букет и поднесла его к носу, вдыхая аромат цветов. И тут же вспомнила, что он валялся на земле, и шутливо скривив лицо, опустила руку с букетом вниз.

– А я говорил, что тебе не о чем волноваться. Сэм, как парень. Ну, внешне далеко нет, но есть в ней что—то отталкивающее. Саманта превратилась в Сэм однажды, вот и вся история.

– Она… эээ, из команды ЛГБТ?

– Насколько я знаю, нет. У нас негласное правило – не водить никого на перепихоны.

Я вспомнила мой последний визит к нему. И как он сжимал мой зад, когда усаживал на стол.

–Я не в счет?

Он посмотрел на меня со всем своим обаянием и прыснул со смеху:

– Эй, ничего же не было! А насчет Сэм. Ее мама состоит в ученом совете. А любимой дочке не захотелось жить в женской общаге. Поэтому Сэм никого не водит к нам, смекаешь?

Я прищурила глаза, глядя на него, пытаясь сообразить в чем суть сказанного.

– Мелкая, не глупи. Она живет в общаге парней и ходит к любому, кто ее впустит. Так что еще раз повторяю – расслабься, мне до нее нет дела, – и он потрепал рукой мои волосы. – Ты с этими цветами, как курица с яйцами – выкинь уже.

– Обойдешься. Я передумала. Я донесу его до дома и поставлю у кровати.

– Твое дело.

И шли мы до кафе, обсуждая предстоящий диплом Мартина. Как никак, выпускной год. Я закончила Королевский Университет раньше него из—за того, что Мартин взял два года после школы на поиски себя и своего будущего дела. А я толком и не знала, кем хочу стать, поэтому просто поступила на факультет экономики инноваций и роста. Теперь думаю, не пойти ли мне на курсы. Курсы философии, например. Или на курсы физики термоядерной плазмы, и изящно провалить все экзамены.

Я хохотнула.

– Тебя рассмешило то, что мне предстоит написать о высокоэффективных сенсорах на основе нано—структур гексацианоферратов переходных металлов?

– Мартин, это выговорить сложно, а написать про это диплом сродни медленному самоубийству.

– А какая тема диплома была у тебя? Какое—нибудь налогообложение? Или управление активами?

– Обычно, это темы курсовых. Мой же был о новых методах управления кризисными процессами в современном мире.

– О, – воскликнул он, – у тебя даже диплом о кризисах. Тяжко.

Я гневливо посмотрела на него:

– У тебя совсем нет инстинкта самосохранения? Или ты сохранился на предыдущем уровне?

Мартин расхохотался и прижал меня к себе, пока мы целенаправленно шагали в сторону «Бельвью».

– Люблю тебя в гневе.

Я остановилась и подняла глаза на него.

– Ты только что сказал, что любишь меня?