Мия отпрянула назад от стола, и мы засмеялись в голос.

– Не смеши меня, история грустная, а ты хохочешь тут! – обиженно воскликнула я.

Официант поднесла нам наши напитки, и Мия начала закидывать зефирки ложкой в рот. Что не мешало ей продолжить:

– Очень грустная, судя по твоим глазам. Не обманывай меня, подруга, у тебя глаза влюбленные! Ты же знаешь, что папа хотел сделать из меня следователя. Ничто не ускользнет от меня, – и она подмигнула мне, – так что было после кофе?

– После кофе был Алекс…

Мия открыла рот в изумлении, загружая в него последнюю зефиринку:

– Эйко, это не грустная история. Это безумная история. Что он сказал про то, что ты была с Мартином? Я думала вы с Алексом снова поссорились посреди ночи, и что, спустя сутки, снова помиритесь. У вас обычно так это происходило. Но зачем ты пошла к Мартину-то?

– Я устала, Мия. Устала, что у нас не получается нормально разговаривать, спокойно обсуждать все. Он взрывается из—за всякой фигни. Я пошла к Мартину, потому что он… – сделала паузу, – да ты сама знаешь зачем! Он – другой. С ним проще. С ним можно поговорить. И он не бесится из-за моих слов.

Подруга взяла мои ладошки и сжала их. Посмотрела на меня своими любящими глазами:

– Эй, мне так жаль, что характер Алекса оставляет желать лучшего. Иди ко мне, – я положила голову ей на плечо, и она обняла меня. – Я все еще зла на тебя за ожидание.

– Я знаю, но ты перестанешь злиться, когда узнаешь, почему я опоздала, – хитрым взглядом я заглянула в ее глаза.

Мия сузила их, пытаясь прочитать в моих глазах подсказку. И снова открыла рот в изумлении:

– У тебя был секс втроем?

– Дура ты! – засмеялась я на всю кофейню.

– Ладно, шутка злая, но ты рассмеялась! – сказала подруга. Она поставила локти на стол, а подбородок положила на края ладоней и прошептала, – ты целовалась с ним?

– Он целовал меня. Представь себе самый страстный поцелуй в каком—нибудь мелодраматичном фильме. Вот так он целовал меня, – и я закрыла глаза, вспоминая нас в его комнате.

Я рассказала ей о том, что Алекс предложил съездить в выходные на остров.

Мия закатила свои шоколадные глаза и пропела:

– «То люблю, то ненавижу, то хочу»… да? – и толкнула меня тихонько плечом, – Эй, это безумие. Поговори с Алексом, скажи, что не хочешь к Стефи, и пусть катится ко всем чертям, в таком случае. Я не права?

Я сделала последний глоток своего крепкого американо:

– Слушай, из вас троих – все правы. Может съездим поедим где—нибудь? Я жуть, как хочу есть. Сегодня крайне напряженный день, и я, кроме кофе, ничего так и не закинула в рот.

– Например, в Ericks Barficka? – Мия посмотрела на свою машину в окно, а затем на экран своего телефона, – время почти семь. По идее, мы успеваем.

– Мм, – задумчиво, я посмотрела в окно, – уж лучше в Miss Voon. Я с голоду помру прям на переднем сиденье твоей «старушки», пока мы доберемся до «Эрикс» с этими пробками.

Мия бросила в меня скомканную салфетку:

– Назовешь ее «старушкой» еще раз и домой пойдешь пешком, – усмехнулась подруга и добавила, – и подбери салфетку, негодяйка.

– Есть, мэм, – я подобрала салфетку по пути к барной стойке, чтобы оплатить наш заказ. Оставила этому парню и его помощнице на чай ровно половину заказа, как бы извиняясь за мини—концерт. – Спасибо за кофе, – я улыбнулась бариста и пошла к выходу.

Черт, как я так оставила свою пачку сигарет дома?

– Мия, у тебя в машине не остались, случайно, никакие пачки моих сигарет? – сказала я ей, когда она прошла мимо меня к своему «ворону». Свою машину Мия называла исключительно так.