Власт поднимался по лестнице, ощущая, что впервые, за несколько месяцев с его плеч свалился тяжелый груз. Две недели карантина, назначенные лекарями, прошли и вот итог- никто не заболел вновь. Это было большим достижением и означало, что очаги заражения выявлены и ликвидированы. Теперь его обязанности перед народом, нареченным своим, выполнены и на какое-то время будут задвинуты на второй план. Личная жизнь оборотня в последнее время отсутствовала как таковая. Только письма, отправленные словно в пустоту и ежедневный разговор с ЕЁ портретом, непрерывное чувство тревоги- вот те нити, что связывают оборотня со своей любимой. Хотя нет, есть еще кое-что. Тоска, изматывающая, затяжная, словно не он один мучается все эти дни, сложенные в месяцы. Возможно, так и есть. Ксюша его ненавидит, отсюда и всплески боли, что он иногда ощущает сердцем.

 -Князь, - Крен окрикнул Видара в коридоре, -теперь будешь собираться в дорогу? Всё без изменений?

 -Да, как и планировал. Завтра уезжаю, а ты старшим здесь остаешься,- отозвался Власт. Князь заметил, как Крен согласно кивнул и скрылся в глубине длинного каменного коридора. Верный помощник и сам рад окончанию эпидемии, ведь он столько раз говорил, что перевезет сюда свою семью и сестру с детьми. И может быть тогда еще и у Данко перестанет внезапно портиться настроение всякий раз, как услышит фразу о неверных бабах.

 Стук в дверь нарушил ход княжеских рассуждений и вот уже через минуту в дверь вошел посыльный. Оборотень, который последние несколько месяцев являлся тайным связующим звеном между Прибрежным княжеством и Тарсманией.

 -Князь! -пробасил Богдан, здоровый как трехстворчатый шкаф, оборотень, протягивая Видару конверт,- привёз донесение от Михи.

 -С приездом!- приветствовал Власт своего посыльного,- а теперь ступай отдыхай. Через два часа если не пришлю за тобой, то до утра.

 Посыльный удалился, а Властислав, достав острый нож, очень ловко вспорол им присланный конверт и принялся читать. И чем дольше его глаза бегали по аккуратным строкам, тем глубже пролегала морщина между бровей оборотня.

 Письмо было не просто настораживающим, оно было тревожным.

 -Убью!- вырвалось у князя, и ваза полетела в стену, рассыпавшись на мелкие осколки. Вторым вслед за вазой полетел крепкий дубовый стул, от встречи с камином расколовшийся надвое... Рысь пыталась вырваться наружу и на руках человека уже показались когти. И все это только из-за слов, написанных в этом письме.

 Всё оказалось гораздо хуже, чем мог надеяться Видар.

 Принцу франкскому, этому напыщенному хлыщу (как его описывал Миха, один из присматривающих за Ксюшей), хотелось набить морду и выцарапать глаза. Зверь отчаянно рвался перегрызть глотку сопернику, в довершение изодрав того в клочья. И все из-за того, что тот позволил себе слишком много- поцеловать его пару. Ту, к которой он наконец-то может вырваться из тисков обстоятельств, а в результате почти опоздал? Нет, подобному не бывать!

 Кто бы из слуг видел сейчас своего хозяина- не поверил, что он может быть таким. И всё же мысль о том, что можно попытаться все исправить и объяснить Ксюше лично о том, что же именно произошло в тот день, открыть ей глаза, показалась более чем разумной. Оборотень глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и снова взялся за недочитанное письмо. Миха сообщал, что в последнее время принц франкский вился вокруг девушки. А день назад и вовсе провожал её до кареты, непрерывно целуя пальчики. И это было очень подозрительно.

 Её пальчики?! Аккуратные, ровные, такие мягкие,которые он сам так любил гладить еще с самого её детства. Боль привычно словно провернула ножом в сердце, и хотелось завыть, как лесному волку, но князь снова усилием воли взял себя в руки и продолжил чтение письма. И чем дальше он всматривался в эти строки, тем становился мрачнее. Последние две страницы отчета и вовсе поразили его до глубины души настолько, что князь не сомкнул глаз до самого утра. Тревога за Ксению разъедала его сердце сильнее кислоты.